Выбор короля эльфов

В этот раз, впрочем, как и во все последние дни, из рабочего кабинета Анариона глубоко за полночь выгнал Тирон, приведший прислугу делать уборку. Быстро сполоснувшись, король рухнул на кровать и тут же отключился. Но просто набраться сил не вышло. Откуда-то из подсознания разум вытащил образ девушки. Незнакомка не имела каких-то конкретных очертаний, но молодой король чувствовал, что знает, кто она. Ее смутное присутствие во сне будоражило. Его величество протянул руку, и она погрузилась в шелковистые, дивно мягкие и черные, словно обсидиан, волосы незнакомки. Прядки струились между его пальцами, ускоряя сердцебиение… Но тут картинка исказилась, кисть оказалась погруженной, насколько это возможно, в короткий, но очень плотный ежик. Анарион от неожиданности проснулся.

Его рука зарылась в шерсть дрыхнувшего рядом Кьюила. Пришел, видимо, подлец, среди ночи и внаглую опять запрыгнул в королевскую постель.

– Кью, быстро пошел на пол! Или вон на диван! Сколько раз тебе можно говорить! – стараясь, чтобы его голос звучал рассерженно, скомандовал король, трепля рысь за шерсть в районе шеи.

Питомец и хвостом не пошевелил, делая вид, что крепко спит.

– Давай-давай! – повторил Анарион, прилагая уже значительные усилия, чтобы спихнуть животное с кровати. – Вот я скоро женюсь, и что? Ты мне придешь вот так и королеву раздавишь?!

Валинорские рыси не чета земным – они были размером со среднего тигра. И сто тридцать – сто пятьдесят килограммов живого мяса вот так легко удалить с постели не получилось. Нахал же едва повел ухом, вроде как: «Женишься?! Ну-ну!» Терпение короля лопнуло, и он, встав, указал пальцем в сторону дивана.

– Или ты сейчас же перебираешься к себе, или завтра я закрою в спальню дверь!

О, это эльф сотворить мог! Уже проходили. Кьюил, который был уверен, что не король его приручил, а именно он – короля, нехотя потянулся и с недовольным видом стек с кровати. В коридоре остаться нельзя – кто же тогда защитит его питомца? У Анариона слишком много врагов, а рыси в ответе за тех, кого приручили…

Его величество победно выдохнул, отряхнул край простыни и снова лег. За окном уже начинало светать, и сон ускользнул. Однако, несмотря на то что король не видел лица девушки, сейчас, в состоянии бодрствования, Анарион не сомневался, кто она. Его величество рассчитывал, что воспоминания о той злополучной ночи в Чуждых землях с каждым днем станут всё тусклее, но, похоже, выходило наоборот.

Первое время это были, как и сразу после пробуждения в степи, лишь нечеткие образы и несколько предложений, сказанных Тиадрой. Молодой король помнил: сквозь пелену непередаваемой боли княжна заставляла его выпить какой-то отвар. И дальше хаотичные вспышки сознания, как боль притупилась, а потом резко, видимо, на контрасте, такая… благодатная нега, разлившаяся по всему телу. Снова волны желания… и удовольствие. Запретное. Неприемлемое для них обоих. Но до чего же сладкое…

Анарион логически понимал, что им воспользовались вопреки его воле, и он должен быть в гневе, а то и в запредельной ярости. Но его величество прислушивался к себе – и не был. Вероятно, Тиадра, видя жуткое состояние молодого короля, хотела просто облегчить его страдания. Но Анарион не мог принять такую жертву, даже если девушка и не была девственницей. Это тоже в его сознании не укладывалось: высокородная эльфийка, княжна, незамужняя, кто вообще осмелился к ней подступиться и не взять потом в жены?! А может, это она отказала? Его же предложение она не приняла. Но зачем тогда вообще пошла на это?! Добрачная связь – огромный грех и, если кто-то узнает, позор, от которого не отмыться. В случае с королем княжна понимала, что тот будет беречь ее репутацию, потому что сам оказался не лучше. Какой же он эталон для своих вассалов, если сам не смог сдержать низменные порывы? Но тот, первый…

В этот момент Анарион почувствовал ее – накатившую удушающую злость, ощутил, как напряженно распрямляются ладони. И эмоции были направлены отнюдь не на Тиадру.

Хотя девушку он, сколько ни пытался, тоже понять не мог. Складывалось впечатление, что ее и его мозги работают в совершенно разных логических плоскостях. «Потому что вы меня не любите», – она это сказала так просто и очевидно, но Анарион не понимал! Не мог уловить, что упускает, стараясь распутать клубок ее мотивов. Казалось, что в нем просто нет хвостика, за который потяни – и всё станет ясно. А есть только куча надрезанных кусков, каждый из которых дает лишь один фрагмент и тут же обрывается, не внеся и толики понимания.

В комнату деликатно постучали.

– Входи, я уже не сплю, – ответил его величество, поднимаясь.

– Птица прилетела, конверт с красной полосой, – сонно морщась, проговорил Тирон, он сам был в только что накинутом халате. – Вы требовали такие передавать сразу же.

***