Выбор курса (СИ)

– Вы были в деле у Парацельса? – спросил чей-то на удивление знакомый голос, и, скосив взгляд, Эрик увидел Анну Монк. Дочь Одо князя Эгерланда стояла чуть в стороне в сопровождении обычных своих сателлитов – лейтенантов Ги д'Аламбера и Роберта Шотта, своих кузена и жениха.

– Да, графиня, мы оба были в системе Парацельса, – вежливо поклонился Эрик.

Весь прошлый год в училище Эрик вел себя с Анной максимально корректно. Он держался на расстоянии, демонстрируя холодную сдержанность. Она отвечала тем же. Ни разу не позволила себе ни насмешки, ни косого взгляда. Сама безмятежность. И это выгодно отличало ее от учившихся на втором курсе лейтенантов Ги д'Аламбера и Роберта Шотта. Д'Аламбер смотрел на Эрика с неприкрытым презрением и задевал при любой возможности. Похоже, его особенно злило отсутствие реакции, а Эрик кузена Анны попросту игнорировал. Жених же графини Монк был всегда подчеркнуто вежлив, но временами Эрик видел на его лице гримасу презрительного раздражения. И, как на зло, оба два были сейчас здесь, снова, как и всегда, стояли по обе стороны от своей дамы.

«А кстати, почему д'Аламбер никогда не появляется с дамой? – мелькнула у Эрика неожиданная в данном контексте мысль. – Или он?..»

– Похоже, вам придется чирикать, не умолкая! – заявил между тем Андрей, перехватив быстрый обмен взглядами между Эриком и Анной и между Эриком и Верой. – Я хочу знать все самые грязные подробности! И непременно прямо сейчас, а то знаю я вас… Найдете способ извернуться! Рассказывайте!

– Может быть, сначала расскажешь ты? – улыбнулся Эрик. – Это твой праздник, разве нет?

– Да, к слову, дамы и господа, – оглядел Андрей сплотившиеся ряды любопытствующих гостей. – Всем, кто не знаком. Младший лейтенант Вера Мельник – моя сестра. А это «ейный хахаль» и по совместительству мой друг – лейтенант Эрик Минц.

– Рассказ! – напомнил кто-то из окружающих.

– Видишь, Вера, – усмехнулся Андрей. – Народ требует хлеба и зрелищ, так что начинать придется все-таки тебе.

– Как скажешь, – пожала плечами Вера, начиная стремительно краснеть. А краснела она при своей чуть смуглой коже на особый лад, и это было чудо, как красиво. Во всяком случае, с точки зрения Эрика.

– Да тут и рассказывать на самом деле нечего, – через силу улыбнулась она. – Ничего особенно геройского я не совершила. Крейсер вел бой, и я выполняла рутинные функции младшего офицера…

«Ну ладно я, – в очередной раз удивился Эрик, – а она-то что дурью мается?»

– Твоя сестра, Андрей, – сказал он вслух, – собрала добровольцев и повела людей тушить пожар в двигательном отсеке. – Кто понимает, о чем идет речь, в разъяснениях, надеюсь, не нуждается.

Кое-кто из присутствующих понимал.

– Ты была на флагманском крейсере Моргенштерна? – спросила Анна.

– Что конкретно горело? – поинтересовался незнакомый Эрику лейтенант инженерной службы.

– Горели стабилизаторы, – уточнил Эрик, с ужасом представляя, чем все это могло закончиться. – И да, дело происходило на «Аскалоне».

– Могло рвануть, – сказал кто-то шепотом, но в наступившей вдруг тишине слова эти прозвучали достаточно громко.

– Должно было рвануть, – нахмурился Андрей. Он, видно, тоже представил себе пожар в двигательном отсеке линейного крейсера, и то, как могут гореть стабилизаторы потока.

– Но не рвануло! – успокоительно улыбнулась Вера. – Мы успели вовремя погасить огонь.

– Госпиталь был битком набит членами Вериной команды, – добавил Эрик. Просто не смог не добавить.

– А вы, лейтенант, стало быть, там все это время были и вели прямой репортаж? – скривил губы в ухмылке Ги д'Аламбер.

Зря он это сказал. И шутка получилась, прямо сказать, дурацкая. То есть, не получилась вообще. И контекст разговора шуток не предусматривал. Веру от его слов едва не передернуло. – Эрик, – сказала она дрогнувшим голосом, – в этом самом госпитале провел три дня… Сорок часов без сознания… Ему сделали полное переливание крови…

Про переливание крови говорить, разумеется, не стоило. На всех этих делах по-прежнему стоял гриф «Совершенно секретно». Но, с другой стороны, Эрик понимал, что в данной ситуации Вера промолчать попросту не могла. Для нее те три дня были не менее трудными, чем для него самого, и он это сейчас понял со всей определенностью, на которую только был способен.

– Э… – д'Аламбер дураком не был, и сразу сообразил, что сказал лишнее.

– Молчал бы ты, Ги! – косо взглянула на него Анна.

– Извините, – добавила она, повернувшись лицом к Вере и Эрику. – Мой кузен – штабной говнюк, и как все штабные часто забывает, что ему стоит молчать, когда говорят боевые офицеры!