Выбор курса (СИ)

Как Анна могла подумать, что он опустится до такой низости, чтобы воспользоваться слабостью женщины ей во вред? Любой женщины. Любого небезразличного ему человека. И тем более, женщины, другом которой он хотел стать. Другом, любовником, в общем, кем-то, кто дорог ей так же, как дорога она ему.

– Нет, не ерунда! – покачала она головой. – Я сказала глупость. Подлую и несправедливую глупость, а ты на меня даже обидеться по-настоящему не смог. Твой уровень порядочности, Эрик… Знаешь, в домах имперских аристократов детям прививают культ «рыцарства». Но если сравнивать тебя и Ги, тебя и Роберта… Не хочу сравнивать, но все равно в голову лезет, – в глазах Анны стояли слезы. – Ты рыцарь, а они – нет. И я так привыкла к ним, что заподозрила тебя в том, что ты на них похож. А ты не похож! Поэтому я и…

Подразумевалось, по-видимому, «влюбилась», но Анна не произнесла этого слова вслух, и хорошо, что так.

– Я бы вытер тебе слезы, – не без сожаления признал Эрик, – но нельзя. Ты же понимаешь, до тех пор, пока мы соблюдаем приличия…

– Ничего непоправимого еще не случилось, – кивнула она и сама вытерла слезы. – Извини за вопрос… Впрочем, это лишнее.

– Ты первая, кому я рассказал эту историю с подробностями, – усмехнулся Эрик, поняв, о чем, вернее, о ком хотела спросить Анна. – Но не обольщайся, ты тоже получила литературно обработанную версию.

– А что в необработанной?

– А оно тебе надо? – прищурился Эрик. – Тебе действительно хочется знать, как выживает на улицах нищего города маленький ребенок?

– Да… – решительно кивнула девушка. – Но ты… В общем, меня ты настолько хорошо еще не знаешь и можешь сомневаться в моей порядочности, тем более, что Ги мой кузен… но я даю тебе слово, Эрик. Я никому никогда ничего не расскажу.

– Да, если бы и рассказала, – пожал плечами Эрик. – Я этого не стыжусь, но не у всех такой крепкий желудок, чтобы переварить суровую правду жизни. А так что ж… Я дрался с тех пор, как себя помню. Иногда не просто дрался, а дрался насмерть. С другими детьми, с дикими собаками, со взрослыми людьми… Не уверен, что никого тогда не убил, но таковы были правила игры. Мне ведь тоже как-то раз нож сунули между ребер. Достаточно?

– Вполне, – кивнула побледневшая девушка. – Но… Не сочти меня извращенкой, но… Налей мне еще коньяка и… и заставь меня испугаться по-настоящему!

– Серьезно? – на этот раз Эрик налил и себе. – Как тебе рацион питания, состоящий из крысиного мяса?

– Ты ел крыс? – как ни странно, ее не стошнило, Анна лишь побледнела еще больше и прищурилась, наверное, для того, чтобы не расплакаться. – Впрочем, извини! Глупый вопрос. Ты же никогда не врешь… Извини!

Вообще-то, иногда он все-таки врал. Например, в тот раз, когда открестился от близости с Аленой. Мог и снова соврать.

– Вру иногда, – улыбнулся он, используя свою проверенную тактику, – но действительно не завираюсь.

Естественно, Анна ему не поверила.

– Дурак, – сказала она и тоже улыбнулась.

И в этот момент по трансляции передали двадцатиминутную готовность. Первыми убежали гувернантки Анны, затем степенно, как и положено старшине 2-й статьи «резиденцию посольства» покинул вестовой Эрика. Тогда Анна заперла дверь, выходящую в тамбур, а Эрик вернулся в свою каюту и достал из саквояжа несколько черных дисков диаметром пять сантиметров каждый. Два он отдал Анне – для ее каюты и ванной комнаты, два установил в своих апартаментах, и еще один – в общей гостиной. Активировав глушители со своего коммуникатора, Эрик закрыл все помещения «резиденции» от прослушивания и подглядывания, и только тогда, не постучавшись вошел в каюту Анны…

2. Десятое февраля 2534 года, Пространство

Это действительно был длинный прыжок. Одиннадцать часов тридцать семь минут бортового времени. Эрик, по правде сказать, даже не знал, что такое возможно, но, как оказалось, возможно и не такое, потому что дредноут «Хана Наглер» и другие двадцать тяжелых кораблей, входивших в эскадру адмирала Шлезингер, прыгнули в «никуда». Эрик и Анна наблюдали за выходом из прыжка прямо из Командного Центра, куда их пригласили «посмотреть, как это будет». На последнем отрезке перехода, буквально за десять минут до выхода в обычное пространство, они вслед за офицером службы безопасности поднялись в рубку и заняли места для «почетных гостей».

Ждать пришлось недолго. Мутное «ничто» подпространства, пробиваемое тут и там короткими вспышками голубых и фиолетовых молний, неожиданно исчезло, и вокруг корабля сомкнулся мрак Пустоты. Впрочем, вскоре Эрик стал различать «на горизонте» слабое свечение далеких звезд. Он перевел взгляд на данные, бегущие сверху вниз с правой стороны экрана.

«120-кратное увеличение, и такая „нечеткая“ картинка. Господи, прости! Как же они здесь ориентируются?»

Но додумать мысль ему не позволили.

– Добро пожаловать на Перекресток, – сказала адмирал Шлезингер. – Смотрите господа!