Выбор Наместницы

По всем подсчетам, ежегодный бал в ратуше обходился бургомистру Сурема в половину годового жалованья. Разумеется, еще ни один бургомистр столицы не жил на свое жалованье, потому и балы из года в год становились лишь роскошнее. Сегодня достопочтенный Тарлон превзошел самого себя. Площадь перед ратушей украшали ледяные скульптуры: девы и драконы, морские змеи и оскалившиеся волки, геральдические грифоны и виверны, освещенные разноцветными магическими огнями. А подъездную аллею к главному входу с двух сторон ограждал ряд ледяных розовых кустов, и каждая роза мерцала изнутри, переливаясь красным. Гости разбредались по ледяному саду, кучера осторожно увозили экипажи, боясь повредить искрящиеся чудеса, из освещенных окон доносилась музыка. Зимний бал в ратуше традиционно открывал сезон после осеннего праздника урожая, отмечаемого в загородных резиденциях.

Белоснежная карета наместницы остановилась у самого начала розовой аллеи. Гвардейцы личного эскорта спешились, один распахнул дверцу, второй обернул руку плащом и помог Энриссе выйти из экипажа. Выпорхнувшая следом фрейлина, совсем еще девочка, в расстегнутой шубке поверх бального платья, накинула на плечи госпожи белую накидку с едва заметными бежевыми полосами, украдкой проведя ладонью по драгоценному меху. Снежные тигры рождались редко, и еще Ингвилла Суровая, почти тысячу лет назад, специальным указом запретила носить шубы из их меха кому-либо, кроме наместниц. Увы, тигры от этого не стали рождаться чаще, а изобретательные модницы начали заказывать скорнякам накидки. С тех пор список запрещенных одежд из сказочного меха пополнялся чуть ли не каждый год, пока Эйла Справедливая спустя двести лет не догадалась запретить использовать сам материал.

Бургомистр склонился в почтительном поклоне, его высохшая супруга, в не по возрасту открытом и ярком платье, присела в реверансе. Наместница милостиво кивнула, в очередной раз сдерживая раздражение. Все эти разряженные люди казались неуместными посреди ледяной сказки. А самое страшное — они не умели молчать. Она дорого бы заплатила за возможность пройтись по прозрачному саду в одиночестве, потрепать за ухом ледяного волка, и, быть может даже — забраться на выгнутую спину дракона, чья оттопыренная чешуя так заманчиво складывалась в лесенку. Вместо этого она церемонно шла по аллее, кивая на благоглупости хозяев. Единственное, что наместница позволила себе — замедлить шаг, наблюдая, как голые плечи бургомистерши покрываются синими пятнами. Но даже самые невинные удовольствия рано или поздно заканчиваются. Энрисса подавила вздох сожаления и вошла в просторный зал на первом этаже ратуши. Экипажи с ее свитой поспешно сменялись у входа, придворные торопились не пропустить выход наместницы, открывающий бал.

Ванр расправлял складки на камзоле, стоя перед огромным зеркалом в одной из боковых комнат. Костюм ему подобрали великолепный — достаточно роскошный для такого бала, и при этом в меру скромный для молодого человека его возраста и положения. Роскошь высокого качества без петушиной пестроты. Одна батистовая рубашка с чуть заметным голубым оттенком стоила больше его трехмесячного дохода, а на жемчужно-серый камзол с серебряной вышивкой и крошечными стразами Ванру пришлось бы работать целый год.

Наместница открыла бал в паре с юным графом Тейвор, своим дальним родственником. Мальчик обещал стать выдающимся стратегом, написал несколько военных трудов, но старые генералы качали головами в недоумении: юноша был без сомнения талантлив, но слишком уж оригинален. Да и потом, разве можно заниматься стратегией, не побывав ни в одном бою?! А на войну Эльна не взяли по причине малолетства, от рода Мирлан отправился воевать его кузен и наследник, всего лишь на два года старше. В столицу молодой граф приехал две недели назад по распоряжению наместницы, и в коридорах шептались, что тетушка оказывает красавчику-племяннику слишком много внимания.

Второй парой, на почтительном расстоянии, вел в танце свою костлявую супругу бургомистр. Ванр пока что стоял у колонны, присматриваясь к разноцветной толпе гостей. Танцевали в основном юные девушки, розовые платья дебютанток яркими пятнами выделялись среди бежевых, голубых, палевых, салатовых и оранжевых нарядов второгодок. На второй год замуж обычно выдавали уже всех, и девушки переходили к цветовой гамме замужних дам: бордовому, фиолетовому, синему, изумрудно-зеленому, слоновой кости для особо изысканных и ярко-красному для самых смелых. Дамы подпирали стенку, обмахиваясь огромными веерами из белых перьев, необычайно модных в этом сезоне, хищными взорами впиваясь в молодых людей — возможных женихов, или задумчиво наблюдая за кружащимися в танце дочерьми.