Выбор Наместницы

Ланлосс кликнул слугу, чтобы тот проводил герцога Квэ-Эро в комнату для гостей, а сам остался в кабинете, выстучал на столешнице боевой марш, поморщившись — боги лишили генерала Айрэ музыкального слуха, возместив потерю командным голосом. Потом плеснул в кубок вина, с запозданием вспомнив, что даже не предложил Квейгу выпить, а тот с дороги. Проклятье — ведь пропадет, ни за что пропадет! Ланлосс с досадой отодвинул кубок. Мальчик ждал помощи, а получил нагоняй. И даже не поморщился, мол, спасибо и за это. Неужели ничего нельзя сделать, загасить безумие в зародыше, пока уголья только тлеют? Или Ланлосс упустил время, и вместо золы уже стеной встало пламя? Нужно поехать в столицу вместе с Квейгом. Если рядом будет кто-то, способный вовремя заткнуть молодому герцогу рот, возможно, получится уладить дело миром. В конце концов, даже после восьми лет затворничества в Инхоре должно слово генерала Айрэ хоть что-то стоить!

* * *

Утром, спустившись к завтраку, Ланлосс, между прочим, словно и не было вчерашнего разговора, сообщил Квейгу, что решил съездить в Сурем, развеяться, и не сумел сдержать улыбку, увидев, как просветлело в ответ лицо герцога Квэ-Эро.

LXXXIII

Чем ближе к столице, тем сильнее в душе личного секретаря наместницы Ванра Пасуаша боролись друг с другом противоречивые устремления. Одна часть его души стремилась вернуться в столицу, к привычному комфорту и благополучию, родной суете дворцовой канцелярии, роскошным балам и уважительным, а то и завистливым взглядам придворных. Другая же часть души, та самая, что позволила Ванру подняться столь высоко, отвечавшая за принятие осознанных решений, просчет каждого шага, составление планов, словом то, что высокомудрые ученые называют логикой, настойчиво подсказывала, что от столицы, а особенно от наместницы сейчас лучше держаться подальше. Ванр достаточно хорошо знал Энриссу: если она чего-нибудь захочет — добьется любой ценой. И сильнее всего раздражало, что его заранее включили в список допустимых потерь. Только женщина может быть настолько себялюбивой и настолько неблагоразумной одновременно! Но деваться ему было некуда, и в самом мрачном состоянии духа Ванр проехал в арку городских ворот, сморщив нос от городской вони. Неудивительно — он столько лет прожил во дворце. Тринадцать лет назад, когда целеустремленный юноша приехал из провинции в столицу делать карьеру, он не обращал внимания на городские ароматы. Город представлялся ему чем-то вроде высокой лестницы, которую нужно было преодолеть, ступенька за ступенькой, и стоя в самом низу, он был благодарен судьбе за шанс начать восхождение. Год за годом, медленно, но неотвратимо, он пробирался наверх. И если еще несколько месяцев назад Ванр терзался, что не может подняться еще выше, теперь он с трудом сдерживал страх оказаться в самом низу, за пределами вожделенных ступенек, и даже смерти он, казалось, страшился меньше, чем падения.

* * *

В кабинете наместницы царила вечная золотая осень. Листопад на янтарных панелях светился матовым теплом даже в хмурое промозглое утро, и только шелест дождевых капель за окном напоминал, что сентябрь давно отшуршал свое по садовым аллеям. Энрисса уже знала о завещании, и Ванр с удивлением заметил на ее лице признаки тщательно сдерживаемого раздражения. Почту она получила почти месяц назад, за это время наместница должна была успокоиться и продумать ответные меры. Но Энрисса окинула своего секретаря взглядом, далеким от умиротворенности:

— Итак, господин Пасуаш, я жду объяснений.

— Я не понимаю, ваше величество. Все, что мне известно, я изложил в последнем письме.

— В том числе и то, что вы отправили маленького герцога в столицу с надежным сопровождением, не так ли?

— Как вы и приказали, — Ванр ждал иного приема после долгой разлуки.

— А вы уверены, что отправили его именно в Сурем? — Вкрадчиво поинтересовалась наместница.

— Ваше величество, я отправил его в Сурем с нашим человеком, специально, чтобы избежать возможных недоразумений.

— Тогда какого Ареда он оказался в Инхоре?

— В Инхоре? — Непонимающе переспросил Ванр.

— В графстве Инхор, господин Пасуаш. Вместе с вашим надежным человеком. Который сбежал с мальчиком под надежную руку генерала Айрэ.

— Но генерал Айрэ не имеет ничего общего со всей этой историей, — запротестовал Ванр, но в этот миг его догнала холодная волна понимания, — это невозможно! Он все равно не получит опеку! Да и зачем ему?

— «Зачем» — мы скоро узнаем. Граф Инхор выехал в столицу. Вместе с герцогом Квэ-Эро. Как вы могли позволить герцогу так быстро уехать из замка?

— Он настоял.

— Настоял, — язвительно передразнила наместница, — вы представляли Корону в герцогстве Суэрсен. Вы и только вы имели там право на чем-либо настаивать!

Ванр опустил голову, признавая вину. Он так торопился отделаться от незваного южанина, что не подумал о последствиях. Ванру в голову не пришло, что даже переночевав в замке, Квейг успеет догнать племянника. Ванр никогда не путешествовал с маленькими детьми и просчитался.