Выбор Невменяемого

Чудес в хранилище хватало, но если разбираться в них здраво, то никакого практического, а уж тем более боевого смысла большинство из них с первого взгляда не имело. Ну зачем, к примеру, устройство в виде толстенной литанры, которое с расстояния в триста метров может сменить цвет почти любого конкретно обусловленного вещества с желтого на зеленый? Или с красного — на синий. Да еще при этой операции выпивая из Эль-Митолана или заготовленных амулетов чуть ли не треть его магического ресурса! Или к чему, например, огромный, громоздкий предмет в виде барабана, который может уничтожать всех комаров в радиусе пятидесяти метров? Опять-таки со страшной силой берущий из пользователя магическую энергию.

И таких ненужных предметов бесполезного назначения в элитном хранилище скопилось много и еще куча. Оставалось только поражаться: с какой такой стати Галиремы прятали эту рухлядь от Невменяемого?

Несколько более нужными для любого колдуна могли считаться толстенные и громоздкие наручи, которые при полном предварительном заряде в своих накопителях могли обернуть своего носителя толстенным слоем льда. Такое охлаждающее действо весьма приветствовалось при перегреве тела, когда отделенное сознание Эль-Митолана возвращалось с максимально возможного для подсматривания расстояния. Но, с другой стороны, и любой находящийся рядом коллега мог обернуть разгоряченного товарища ледяной корочкой, не тратя для этого много магических сил. В наручи следовало закачать энергии многократно больше, да и места они занимали слишком много, не говоря о весе почти десять килограммов.

Единственной наиболее интригующей вещью, которая попалась Кремону в руки за первые три часа, оказалась Малая Лопата. Именно так оригинально назывался артефакт в виде среднего размера стола на четырех толстенных ножках, основное достоинство которого заключалось в подбрасывании предмета до ста килограммов весом на высоту более пятидесяти метров. Объект устанавливался на столешницу, и при подаче команды верхняя пластина столешницы резким рывком устремлялась вверх, побрасывая что надо и куда надо.

— А если человека так подбросить? — поинтересовался Кремон.

— Не получится, — хмурилась графиня Эзокан. — Кости ног при ударе снизу разнесет вдребезги и позвоночник сломает. Нашедший Малую Лопату Эль-Митолан помер при испытаниях, сам разместившись на столешнице. Поймать его при падении сумели, а вот спасти наивного испытателя — нет.

— М-да… это он явно погорячился…

— А что, ты думал, все эти артефакты здесь делают? Почти с каждым связана трагическая история, а то и две.

— С каждым? — резонно не поверил Невменяемый. — Не смешите меня!

— Ну-ну, тогда ты сейчас посмеешься, — с сарказмом пригрозила Файналия и стала пересказывать самые страшные моменты из истории осмотренных недавно экспонатов: — Та самая труба, которую ты сравнил с литанрой, тоже послужила причиной смерти не только для ее обладателя, но и для его супруги. А все случилось потому, что их малолетняя дочь взяла трубу, навела ее на родителей и решила им поменять цвет крови с красной на синюю. Наслушалась где-то сказок о «голубой» крови знати, вот и…

— Неужели получилось?

— Более чем! Кровь и в самом деле стала синей до безобразия, а оба родителя, кстати, мать — Эль-Митоланка, померли в страшных мучениях в течение одной минуты.

— А тот безобидный барабан, над которым ты хихикал, — продолжила глава тайного сыска, — убил в последний раз сразу двух боевых Эль-Митоланов.

— На голову им упал, что ли?! — поразился Кремон.

— Если бы! — Галиремы и сами не сдержались от короткого смешка, — Они поволокли его с собой на северные болота, где водятся дикие собаки с рогами, дризы называются. Слышал о таких?

— Доводилось даже самому притворяться охотником на дризов.

— Тогда знаешь, насколько ценны их рога. Так вот два колдуна-охотника решили заночевать в одном гиблом месте, где комаров живет тьма-тьмущая. Включили барабан и, пре-довольные, уснули. Да так и не проснулись: барабан из них вытянул не только магическую, но и физическую силу, потому что комаров оказалось непредсказуемое количество. Утром: их отыскали — непокусанных, но скукожившихся при смерти вдвое за двухметровым валом из убитых комаров.

— М-да! И в самом деле почти не смешно… — покивал Кремон. Они уже собрались выходить, осмотрев только четверть хранилища, и он подозревал, что остальной показ растянется на долгое время. А хотелось хоть что-то взять для изучения. — Ладно, тогда я сегодня возьму с собой наручи…

— Зачем они тебе?

— Сам поиграю, боларам покажу, если они еще не улетели. Вдобавок на них и попробую.

— Как это?

— Легко: артефакт человека льдом покрывает, а зеленю-чек? Интересно ведь!

— Действительно, на разумных растениях эта штука не опробовалась… — Видно было, что Галиремы раздумывают и вообще не очень-то желают что-либо давать навынос. Но, с другой стороны, интерес истинного воина к подобным редкостям даже гипнозом не задавишь, следовало хоть чем-то его задобрить, поэтому разрешение дали: — Ты будешь обязан держать наручи постоянно при себе.