Выбор нового пути борьбы

– Ну что, Хусейн? Отдаёшь или себе оставляешь на разживу, своей третьей жене? Смотри, как бы тебе за такие дела с живого шкуру не содрали и не обрезали баранью голову. Ты сам знаешь, чего украдёшь – оружие, лекарства для воинов джихада!

Упоминания о последствиях не сдачи дани тут же отрезвило Хусейна, он негромко приказал:

– Иса, отдай!

Тот тупо стоял, переминаясь.

– Кому сказал? Быстро!

Бандит, боязливо посматривая на уставленный, как ему казалось, прямо в живот, пулемёт, сделал несколько шагов, опустил саквояж и было попятился задом. Но его остановил вопрос:

– А что? Уже порошок не нужен?

Тот сразу встрепенулся, ноздри его задрожали, руки затряслись.

Русский захохотал:

– Вижу, вижу, нужны! Магомед, давай пакет!

Вскоре в лицо бандита полетел из джипа пакет. Ловко подхватив и судорожно прижав его к груди, тот развернулся и почти бегом направился к внедорожнику. Хусейн, всё ещё стоявший и молча наблюдавший за происшедшей сценой, мрачно сплюнул, развернулся и, стараясь не бежать, тоже быстро пошёл к внедорожнику. Громко хлопнула дверь джипа, включился слепящий дальний свет, двигатель взревел, машина, лихо выскочив на поляну, развернулась и умчалась. Оставшиеся на поляне ещё долго ругались, протирая ослеплённые глаза от беспощадного света.

Ситуация с Ходдамом повторилась почти в точности. Хаддам тоже насторожился, не поверил до конца, сунулся в салон убедиться, тоже отпрянул от выстрела, при этом упав на задницу. Один из охранников, растерявшись, выстрелил по джипу, пробив его крыло в двух местах. В ответ Николай запустил такую очередь, что вся охрана просто попадала на землю, закрывая голову руками, а внедорожник, разбрызгивая разбитые стёкла, весь затрясся от пробивающих его пулемётных пуль. В конце встречи снова слепящий свет фар, рык мощного движка и удаляющийся гул.

Осмотрев изрубленный пулемётной очередью внедорожник, Хаддам долго пинал этого идиота, вздумавшего стрелять по Мусе. Как говорится: «Дурак опаснее врага!»

Егор тем временем проводил намеченную операцию. После получасового наблюдения логова Ахмеда он установил – в нём почему-то всего четверо охранников. Похоже, остальные то ли готовятся на месте к встрече с грозным Мусой, то ли на какой-то – местного значения операции. В любом случае он посчитал, что на этот раз его команде – он, Сергей и полковник «подфартило», хотя и большее количество не повлияло бы на его решение атаковать и уничтожить. В основу своего довольно немудрёного плана он положил просто наглые и решительные, основанные на высоком профессионализме действий. Его решение, которое им было озвучено, не впечатляло ни манёврами, ни диспозициями, ни прочими указаниями, принимаемыми в различного рода штабах.

– Работаем в связке, я и Сергей. Твоя задача, полковник, на время наших действий в этом логове, задержать любого или любых, кто вздумает в него всунуться. Отходим только вместе.

Проверив экипировку, оружие, заставив своих боевых товарищей попрыгать, затем вместе с полковником выбрали место для засады, оставив ему ручной пулемёт, десяток гранат и «калаш» с четырьмя магазинами. Скомандовал Сергею:

– За мной, соблюдай дистанцию.

После этого они скользнули вдоль забора из толстых досок к воротам. У ворот же он, не скрываясь, заколотил в них ногой и нагло заорал:

– Эй, шахидня! Открывай ворота!

Вскоре калитка распахнулась и из неё, изрыгая ругательства и угрозы, выскочили два разъярённых джигита с «калашами», которые однако держали их как дубинки, явно намереваясь сначала отлупить ими наглеца. Но единственное чего успели они ещё сделать в этой жизни, так это всего пару прыжков в направлении этого явного идиота. Просвистели два метательных ножа, выхваченных Егором из специальных держателей, укреплённых на спине разгрузки. Джигиты ещё падали, пытаясь в смертельных судорогах вырвать из своих ключиц эти ножи, как он подскочил к ним и рубанул каждого по горлу своим спецназовским ножом. Рубанул характерным для всех моджахедов и уподобляющимся им приёмам, рассекая горло, что называется, от уха до уха. Вместе с подскочившим Сергеем их втащили во двор, вытащили ножи, заперли ворота на засов и заскользили к дому. Снова Егор «забухал» ногой в дверь и заорал:

– Эй, шахидня, открывай!

Входная дверь после пары ударов распахнулась, и в проёме показался разъярённый детина, размахивающий огромным ножом. Но махать ему долго не пришлось. Удар Егора ногой ему в промежность заставил детину согнуться и в таком положении замереть на некоторое время, разевая и закрывая в беззвучном крике свою пасть. Пока он был этим занят, Егор повторил этот излюбленный у кавказских джигитов приём, располосовав ему горло «от уха до уха». Спустив бездыханное тело на пол, он жестом указал Сергею на коридор, а сам скользнул в освещённую комнату, из которой неслись звуки какого-то боевика.