Выбор нового пути борьбы

Внимательно поизучав, нашёл кнопку с горящим диодом, нажал её – диод погас. Только после этого вставил ключ и открыл дверку сейфа. На верхней полке лежали шесть небольших золотых и серебряных слитков, несколько пачек денег в разной валюте. На нижней полке находились пара туго стянутых шнуром полотняных мешочков, наподобие того, что он реквизировал у хозяина кладбища, с десяток каких-то реактивов, коробочек, ещё один пистолет с четырьмя обоймами. Егор выгреб содержимое сейфа, оставив только пистолет, обоймы и реактивы, сложив всё в заплечный рюкзак, лежащий на одном из стульев, убрал в разгрузку диктофон, развязал ювелира. Тщательно зачистив эту комнату, спустился вниз. Подумав, выдернул из руки окровавленные нунчаки, сунул их тоже в рюкзак, прошёл в комнату с пультом. Разыскал гильзы, сунул их в карман, подумав забрал Узи охранников. Взглянул на трупы. Вдруг отчётливо понял – чужая жизнь, кроме братьев из команды, для него почти ничего не значит. Вот перед ним лежат убитые им парни, а у него никаких угрызений совести и даже жалости не ощущается. Вспоминалось наставление Деда:

– Убивать можно только закоренелых врагов Родины и её народа. Всем другим оставлять жизнь и возможность исправиться, искупить своим трудом преступления. Эту жизнь людям дал Господь Творец. Никто не появляется на этот свет преступником!

Глядя на них, до этого считая их зверями, бесчеловечными тварями, он увидел обманутых, запутавшихся, не очень развитых парней! В другое время они наверняка были бы сельскохозяйственными работниками или какими-нибудь мастеровыми. Им бы и в голову не пришло взять в руки оружие и бандитствовать. Вековая культура гор учила их уважать старость, защищать женщин, детей. Но вот пришла эта власть, вложила в их руки оружие, объяснила:

– Теперь им всё дозволено, главное – отныне хорошо пожить!

Даже не четыре Фрейдовских мотивов в жизни, а ещё проще – пить, жрать и трахать! Но вот за такую жизнь надо быть готовым по первому слову хозяина убивать. И они такими стали, по разным причинам, но стали! Кто знает, до какой степени их развратили. Вон как кинулись к своему оружию, даже не задумываясь! Способны ли они после всего этого в человеческий облик вернуться, в нормальную жизнь? Лично он не уверен! Сейчас ясно одно – это враг, жестокий, беспощадный, а с ним поступают по законам военного времени. Да и вообще-то, могут ли они, способны ли понять, кто есть истинный виновник обрушившейся на их землю беды; на землю, которую завоевали, освоили и отстояли в тяжелейших боях и тяготах их предки? Ранее для Егора, во всяком случае, после увиденного им беспредела, учинённого с помощью вот таких субчиков, невесть откуда взявшимися господами, казалось – это нелюди и поэтому их надо уничтожать. Но вот теперь, видя их разглаженные смертью лица, он всё-таки усомнился и опять вспомнил назидание Деда. Егор вдруг с тоской понял – внутри него, в его представлении о жизни, её законах произошло нечто важное, необратимое, а главное – не отвечающее Божьим законам! Он нарушил то, что так хотел воспитать в своих «сыновьях» их Дед, вечная ему память – «Dii te ament» – «Да хранят тебя Боги!» Нарушил! «Пепел, стучащий в его сердце», всё равно не есть оправдание, но поделать с собой он уже ничего не сможет. Его поведение, мотивация, отныне будет идти под этим знаком, не он это выбирал, его заставили! Принудили к этому нынешние «благодетели народа», установившие бесчеловечный криминальный порядок. Нету в нём уже того, что завещал людям Спаситель, любви к ближнему.

Далее осторожно выбрался из дома, прошёл огородами к другому и от него уже в переулок, где стояла его машина. Посидел в ней некоторое время, наблюдая, но, не увидев ничего, представляющего опасность, уехал. По дороге принялся прикидывать – продолжить ли ему самому разборку с этой бандой, посетив Сумбата, или предоставить это занятие органам. Ведь, как ни крути, но это всё-таки «паскуднейшее дело».

Подумав, решил сначала пообщаться с Павлом, выяснить обстановку и только после этого уже окончательно определиться. Время до вечера ещё есть. Взятое у ювелира и могильщика твёрдо решил – органам не отдавать, лучше передам через Сергея и Илью другим детским домам. Канал связи с Павлом шёл только через Надежду Васильевну. К ней он и поехал, но сначала опять заехал в заброшенный парк, там разоблачился из экипировки в обычную «гражданку». Охранник, уже другой, похоже, его не узнал, спросил:

– Кого надо?

Услышал:

– Директора.

Ушёл, закрыв за собой дверь. Через несколько минут, железная дверь с лязгом раскрылась.

– Вы знаете, как к ней пройти?

Он кивнул и пошёл. Секретарша, увидев его, вскочила, засуетилась.

– Проходите, проходите. Вас ждут.

В кабинете к нему сразу же подошла Надежда Васильевна.

– Заходите, Егор, присаживайтесь, мы ведь рады всегда Вас видеть. Я сейчас распоряжусь.