Выбор нового пути борьбы

– Всё, исполнять! Дождавшись, когда Мокей спустился вниз, он кивнул Егору. Они навинтили на дула своих пистолетов глушители. Затем по сигналу рванули каждый в намеченные комнаты. От ударов ног, двери слетели с петель, раздались три хлопка. Стреляли они из положения лёжа, после совершённых переворотов в дверных проёмах. Результат – двое шестёрок так и не поднялись с постели, а очкарик, выронив пистолет, лелеял перебитую пулей руку. Егор подскочил к нему и одним ударом сбил этого хилого на вид, но оказавшегося плотным и жилистым очкарика, тут же вколол оглушённому в шею выхваченный из кармашка разгрузки шприц. Тот дёрнулся пару раз и затих. Егор поднял ему веки, подержал палец на шее. После этого вытянутым из его брюк ремнём, прикрутил запястья рук к щиколоткам ног, засунул в рот найденный в комнате толстый носок и, ещё раз всё осмотрев, вышел.

Николай скомандовал:

– Спускаешься вниз, ликвидируешь на входе охрану. Как услышишь взрыв, врываешься в столовку и «кладёшь» посетителей. Одного, двух оставляешь для допроса.

Николай прошёл в комнату, откуда можно было наблюдать за сидящими на лавке под грибком двумя заросшими детинами, явно покуривающими анашу. Через несколько минут наблюдения, увидел в кустах, в десяти метрах от грибка Егора. Тот осмотрелся, и вот оба охранника кулями улеглись у лавочки. Скользнув к ним, выдернув из их шей метательные ножи и обтерев их об тела убитых, вставив их обратно, он скользнул в дверь. Тут уж Николай не стал медлить, вытащил пульт, направил в сторону здания, где «норковали» по словам истопника боевики и нажал кнопку. Спустя несколько мгновений здание буквально на глазах приподнялось вверх и осело кучей кирпичей, балок, битых стёкол и шифера. Не глядя на происшедшее, он метнулся к другому окну, из которого открывался вид на гараж. Вскоре из дверей вышли и в недоумении уставились на разрушенное до основания здание двое в замасленных форменках. Раздались два выстрела и эти улеглись на не родной земле. Всю жизнь они трудились у себя в селениях, были уважаемыми людьми и вот, нате Вам, подались в сущности чужой край. Пусть они не грабили, не убивали. Но самыми настоящими соучастниками они всё-таки были, обеспечивали эти преступления, так сказать с технической точки зрения. Никто их сюда не звал, и у Николая не было никакого сомнения в их участии. Сразу же спустился вниз. У лестницы с автоматом наизготове, согнувшись, стоял возбуждённый и ничего не понимающий Мокей. Из столовки ничего не было слышно. Посмотрев на бойца, он скользнул к двери и ногой распахнул ее. В ответ никаких действий. Заглянув в щель, увидел валяющихся боевиков и пригнувшегося Егора. Крикнул ему, это я, братишка. Всё кончилось! Вскоре вместе с ошеломлённым увиденным Мокеем, спросил:

– Живые остались?

– Да, трое – один достаточно тяжело ранен, а двое так себе.

Осмотрев их, приказал:

– Боец, мы поднимаемся на второй этаж, нам надо побеседовать с вожаком и очкариком. Ты останешься охранять столовку. Трое раненых должны тихо лежать и никуда не двигаться. Ясно?

– Так точно, товарищ майор. Дождались «звери» своего конца. Пора уж волки поганые. Теперь только собакам на корм. Эти волчары у меня не пошевелятся, враз пулю в лобешник влеплю.

Поднявшись наверх разделились. Егор, вытянув из кармашка разгрузки диктофончик, протянул его Николаю, но тот отмахнулся:

– Он тебе нужнее, похоже, этот очкарик более важная птица, чем Руслан. Этот какой-нибудь полуграмотный бандит или жулик, выпущенный из тюрьмы их полоумным президентом. Мы поступим так: ты и я допрашиваем по полчаса порознь, мой – Руслан, твой – очкарик; ты записываешь всё, чего скажет твой пленник; после допросов встречаемся и принимаем решение. Не церемонься, у нас нет времени. Главное узнать: кто? Зачем? Какие цели? С кем? В каком месте? Куда?

Полчаса пролетело быстро. За это время, прострелив вторую руку и приложив к стопе пистолет, ему удалось сломить, как ему казалось, сопротивление очкарика. Но появление Николая разбило эту иллюзию. Выслушав, чего тот наговорил в диктофон, командир взглянул прямо в глаза близоруко щурящегося пленника, произнёс:

– Не хочешь без мучений, твое дело. Заговоришь с мучением.

Далее ни слова не говоря, из пистолета прострелил ему плечо.

Когда тот пришёл в себя, после пары не сильных ударов по рёбрам, бросил Егору:

– Даю ещё пятнадцать минут. Всё, чего этот мерзавец наговорил ранее, чистая туфта! Руслан уже успел многое об этом субчике и его делишках рассказать, в том числе зачем и для чего этот к нему прибыл. Не церемонься, если не будет говорить, бросим его собакам на корм. Пленник уже способный адекватно воспринимать услышанное, содрогнулся. Николай, увидя его реакцию, усмехнулся: