Выбор офицера

– Да, пятнадцать лет назад братья-близнецы де Пуан уменьшили свои способности один на десять процентов, сейчас он крупнейший специалист по магической медицине, второй на двадцать – через неделю он сошел с ума. Больше никто и никогда этот эксперимент не повторял. Поймите, мы все родились с магией, для нас она как воздух – попробуйте на двадцать процентов уменьшить количество воздуха вокруг вас – вы гарантированно умрете. Да, есть притча о святом Артемии Отказнике, человеке, который отказался от магии, ушел в монастырь и стал отшельником, впоследствии он был причислен к лику святых. Но мы из вас не монахов готовим. Вы все знаете, что есть обряд лишения дворянского достоинства, в ходе которого человека полностью лишают магии. Так вот, ни один из прошедших обряд не прожил более семи суток. Все либо умерли, либо покончили жизнь самоубийством. Поэтому я настоятельно не советую даже думать в сторону уменьшения своих возможностей. Все, на сегодня занятия окончены, впереди воскресенье и я желаю вам хорошо отдохнуть.

Да, интересный поворот. Значит, если сейчас я и так кидаю камни дальше всех, то потом смогу их за горизонт забрасывать? И сараи поджигать, чтобы сгорали за минуту? При этом о том, чтобы поджигать на расстоянии или кидать горящие снаряды, речь все равно не идет. Только камни, хоть ты тресни.

Ладно, об этом у меня еще будет возможность подумать, а пока надо убить свободное время. Пьянствовать с молодежью и шататься по борделям мне было категорически неинтересно. А попытка проводить выходной в праздности привела к плачевному результату – в ночь на понедельник я стал видеть сны. Жену, дочерей, разговаривать с ними… Наверное, я никогда от этого не избавлюсь, и слава богу, но утром же надо быть в форме, а у меня вся подушка в слезах, как у юной барышни.

Пришлось придумывать, чем себя занять. Нашел два дела.

Первое – мордобой. В Галлии в это время у простонародья вошла в моду драка за деньги, предшественник будущего профессионального бокса. Как и в моем мире в Англии, дрались мужики на потеху публики без перчаток и били чем попало и куда попало. Кроме паха и пальцами в глаза. Только, в отличие от Англии, здесь были врачи, которые выбитые зубы запросто выращивали и прочие травмы залечивали. Если, конечно, сразу не убьют и у бедолаги деньги есть.

А началось все случайно – сцепился в Клиссоне с каким-то мужиком, а он уворачиваться уклонами и нырками начал и даже попытался подсечку провести, кстати, достаточно грамотную. Когда он от нокаута отошел, стал я его расспрашивать, где он такой дури набрался? И выяснилось, что мужик – бывший кузнец, который молот забросил ужасно далеко, куда подалее, и теперь зарабатывает на тех самых боях. Получает в разы больше. Вот по его рекомендации я в этот бизнес и зашел. Не каждую неделю, но один-два раза в месяц по воскресеньям стал ездить в Нант кулаки чесать.

А что – двадцать пять километров для бешеной собаки и курсанта не крюк. Утречком на лошадь сел, к девяти часам приехал, подрался, подлечился, а вечером назад. И ночь уже точно спать без сновидений. Плюс неплохой доход. У меня тысяча экю, которую барон перед отъездом из замка дал, практически нетронута. Кроме того, из поместья деньги высылали, но немного, баронесса явно опасалась, что ее милый ребенок в загул ударится. Так что запас есть, но это деньги не мои, не привык я за чужой счет жить. А с боев – мой честный заработок.

Тут главное, чтобы никто в Нанте о моем дворянстве не прознал, поскольку для дворянина это занятие – самый настоящий позор. Для безземельного шевалье еще ничего, а вот для барона де Безье – точно моветон. Пришлось придумать легенду о наличии у меня в Нанте замужней любовницы. Так что подъезжал я на лошади к трактиру, конечно без форменного плаща, оставлял там транспортное средство и шел якобы на свидание на съемную квартиру. Там переодевался в небогатого горожанина и через черный ход уже направлялся к месту боев. Дороговато, но конспирация – наше все, не дай бог де Безье узнает. Мне-то ничего не будет, а его и удар хватить может.

А в благодарность, да и в свое удовольствие, стал я со своим поручителем два раза в неделю на полянке около замка рукопашкой заниматься. Его, кстати, Гримо звали – везет мне на персонажей «Трех мушкетеров», осталось с д’Артаньяном познакомиться.

А второе дело – стал прежнюю профессию вспоминать. Местные не то что о дактилоскопии – о словесном портрете понятия не имели. Вот я и стал методику словесного портрета расписывать; что помнил, а что додумывал. Дело это не быстрое, много времени заняло. Как и попытка освоить здесь дактилоскопию.

В том, что отпечатки пальцев и здесь строго индивидуальны, я еще в Безье убедился. А дальше дело техники – сажа, кисточка из беличьего хвоста, ну и практика – мало ли когда пригодится.