Выбор оружия. Последнее слово техники (сборник)

Потом были имена; имена, которыми он пользовался, выдуманные имена, которые на самом деле ему не принадлежали. Подумать только – назвать себя именем корабля! Глупый, гадкий мальчишка; вот что он пытался забыть. Он не знал, не понимал, как он мог быть таким глупцом. Теперь все казалось ясным, очевидным. Он хотел забыть о корабле, изгладить всякую память о нем, чтобы не называть себя именем корабля.

Теперь он понял, теперь он осознал – когда было уже поздно.

От воспоминаний его затошнило.

Стул, корабль, еще что-то… а что – он забыл.

Мальчики учились работе по металлу, девочки – гончарному делу.

– Но мы же не крестьяне какие или… или…

– Ремесленники, – подсказал Элетиомель.

– Не спорьте. Вы должны научиться обрабатывать металл, – сказал мальчикам отец Чераденина.

– Но это занятие простолюдинов!

– Как умение писать и считать не сделает вас клерками, так и умение работать с металлом не сделает вас кузнецами.

– Но…

– Будете делать, что сказано. Если же вы считаете, что имеете склонность к военному делу, можете изготавливать на уроках клинки и доспехи.

Мальчики переглянулись.

– И еще: не возьмете ли на себя труд сказать своему учителю языка, что я поручил вам спросить у него, приемлемо ли для молодого человека благородного происхождения почти любое предложение начинать со злополучного слова «но»? Это все.

– Спасибо, сударь.

– Спасибо, сударь.

Выйдя из дома, они решили, что обработка металла – не такое уж плохое занятие.

– Но нам придется сказать Носатому насчет «но». И он надает дополнительных заданий!

– Нет. Твой старик спросил: «Не возьмете ли на себя труд?» Это пожелание, а не приказание.

– Ха! Верно.

Ливуета тоже хотела заниматься работой по металлу, но отец не разрешил – мол, это не подобает девушке. Ливуета настаивала. Отец не уступал. Она надулась. В конце концов сошлись на столярном деле.

Мальчики делали ножи и мечи, Даркенс – глиняную посуду, а Ливуета – мебель для летнего домика в глубине имения. Именно в этом домике Чераденин увидел…

Нет-нет-нет, он не хотел об этом думать, ни в коем случае. Он знал, что за этим последует.

Черт побери, лучше уж думать о другом неприятном происшествии – о том, как они взяли ружье из оружейного склада.

Не-е-ет, он не хотел думать вообще. Он пытался прогнать все мысли об этом, глядя на сумасшедшее голубое небо и стукаясь головой – вверх-вниз, вверх-вниз – о бледные чешуйчатые камни, с которых он уже смел шарики гуано, но это было слишком больно, и камни вминались в землю, и все равно ему не хватило бы сил, чтобы справиться даже с мухой, а потому он бросил это занятие.

Где он?

Ах да, кратер, затопленный вулкан… мы в кратере; старый кратер старого вулкана, давно потухшего. Кратер, заполненный водой. А в центре кратера был маленький островок, и он находился на этом островке, и смотрел с этого островка на стены кратера, и он был мужчиной, не так ли, дети, и был он славным человеком, и вот теперь он умирал на островке и…

– Кричать? – сказал он.

Сверху на него, полное сомнения, смотрело небо.

Голубое.

Это Элетиомель придумал взять ружье. Арсенал не запирался, но в то время был под охраной; взрослые все время были заняты и чем-то обеспокоены, даже поговаривали, что детей лучше отослать куда-нибудь. Лето прошло, а они еще не ездили в город. Им было скучно.

– Можно убежать.

Они шли, волоча ноги, по дорожке внутри имения, усеянной опавшими листьями. Элетиомель говорил вполголоса. Теперь им даже здесь не разрешали гулять без охранников, которые шли в тридцати шагах спереди от них и в двадцати – сзади. Когда вокруг было столько охранников, никакой игры толком не выходило. Ближе к дому, правда, позволялось играть без охраны, но это было еще скучнее.

– Не говори глупостей, – сказала Ливуета.

– Это не глупости, – возразила Даркенс. – Можно поехать в город. Хоть какое-то развлечение.

– Да, – сказал Чераденин. – Ты права. Хоть какое-то.

– Зачем вам в город? – спросила Ливуета. – Там может быть… опасно.

– Ну а здесь скучно, – отрезала Даркенс.

– Ага, скучно, – согласился Элетиомель.

– Можно взять лодку и уплыть, – предложил Чераденин.

– И даже не придется ставить парус или грести, – подхватил Элетиомель. – Надо лишь столкнуть лодку в воду, и в конце концов мы окажемся в городе.

– Нет, я против, – сказала Ливуета, пиная груду листьев.

– Да брось ты, Лив, – сказала Даркенс. – Что ты на всех нагоняешь тоску? Перестань. Мы должны все делать вместе.

– Нет, я против, – повторила Ливуета.

Элетиомель сжал губы и со всей силы пнул большую груду листьев: те разлетелись в желтом взрыве. Двое-трое охранников быстро развернулись, но тут же, успокоившись, пошли дальше.

– Надо что-то сделать, – сказал Элетиомель, глядя на охранников впереди себя и восхищаясь их большими автоматическими винтовками. Ему не разрешали прикасаться к настоящему, серьезному оружию – разве что давали иногда поиграть мелкокалиберным пистолетиком или легким карабином.

Он поймал лист, пролетавший рядом с его лицом.

– Листья… – Элетиомель покрутил лист перед глазами. – Деревья глупые, – сказал он остальным.