Выбор оружия

— «Дело о концерне «Норильский никель», — прочитал банкир надпись на папке. — Какое, по-вашему, решение я могу принять после того, как ознакомлюсь с этим делом?

— Какое бы решение вы ни приняли, это будет вашим решением. И только вашим. — Турецкий встал. — Всего доброго, господин Дорофеев.

— Всего доброго, господин Турецкий...

Внизу, у выхода из банка, Турецкого перехватил Пономарев. Вид у начальника службы безопасности был встревоженный. Он завел Турецкого в комнату охраны, отослал дежурного и показал на один из мониторов. На экране был кабинет Дорофеева. Сам банкир сидел за столом и внимательно читал материалы из «Дела о концерне «Норильский никель».

— Я все видел на мониторе, он забыл выключить камеру. Что за папку вы ему дали?

— Это копии документов, которые сегодня утром были вручены генеральному прокурору.

— Зачем вы это сделали? А если он после этого скроется, сбежит за границу?

Турецкий беспечно пожал плечами.

— Это будет его решением...

Домой он вернулся в двенадцатом часу ночи. Нинка давно уже спала. Ирина ждала его с ужином.

— Почему так поздно? Я уже начала беспокоиться. Умывайся и садись за стол, все уже, наверное, остыло.

— Спасибо, мы сегодня с Денисом плотно пообедали — отметили окончание дела.

— Закончили? Слава Богу. Хоть отоспишься. А то вид у тебя — будто на тебе неделю воду возили.

Турецкий передал ей конверт с деньгами.

— Держи. Муж вернулся с охоты и принес кусочек мамонта.

Она заглянула в конверт, потом пересчитала деньги.

— Сашка! Мы с тобой теперь такие богатые!

— Это ненадолго, — успокоил он жену. — Ложись-ка, Иришка, спать. А я еще немного посижу, покурю спокойно. Да хоть газеты почитаю.

В половине первого он вынес на кухню телефон, плотно прикрыл за собой дверь и набрал номер комнаты охраны Народного банка. Ответил Пономарев.

— Это Турецкий. Ну что он?

— Сидит читает.

— Я позвоню попозже.

— Звоните, я буду здесь...

В половине второго Турецкий позвонил снова.

— Дочитывает, — сообщил Пономарев.

Турецкий помедлил и решительно сказал:

— Я сейчас подъеду.

В прихожей он натянул куртку. Осторожно, стараясь не греметь ключами, запер дверь. Первый же частник согласился за двадцатку отвезти его на Бульварное кольцо. У входа в Народный банк Турецкий отпустил машину и нажал кнопку вызова дежурного. Двери открыл сам Пономарев, молча провел Турецкого в комнату охраны и кивнул на кресло: устраивайтесь. Все мониторы, кроме камер наружного наблюдения, были темными, лишь светился экран кабинета генерального директора банка. Турецкий увидел, как Дорофеев закрыл папку, откинулся к спинке резного кресла и прикрыл глаза.

Турецкий взглянул на часы. Было ровно два.

— Час быка, — заметил он.

— Что это значит? — спросил Пономарев.

— На цифре «два» в знаках зодиака — телец. Бык. Поэтому два часа ночи — час быка. Самый тяжелый час. Время принятия самых трудных решений.

И словно бы в подтверждение его слов Дорофеев поднялся из кресла и подошел к книжному стеллажу. Нажал скрытую за книгами кнопку. Секция повернулась. Дорофеев открыл сейф и какое-то время просматривал лежавшие там бумаги. Потом взял что-то, какой-то темный комок и, не запирая сейфа, вернулся к столу. Комок оказался пистолетной кобурой.

— Бразильский «росси», его личное оружие, — шепотом, словно Дорофеев мог услышать, проговорил Пономарев.

Дорофеев удобно устроился в кресле, вытащил пистолет из кобуры и внимательно его осмотрел. Передернул затвор, досылая патрон в казенник. Потом положил пистолет поверх папки с делом о концерне «Норильский никель». Встал и выключил видеокамеру. Экран монитора погас.

Турецкий вскочил.

— Нужно его остановить!

Пономарев покачал головой.

— Нет. Это его решение... Езжайте-ка, Александр Борисович, домой. Я побуду здесь. И если что...

Он недоговорил, но ничего договаривать и не нужно было.

* 3 *

Утром Ирина с трудом растолкала мужа.

— Тебе звонят из прокуратуры. Из приемной генерального. Помощник говорит, что тебя срочно вызывает сам генеральный прокурор.

— Пошли ты их всех подальше, — проворчал Турецкий. — И скажи, что я в отпуске.

— Я говорила. Помощник ответил, что приказом генерального прокурора ты отозван из отпуска и должен немедленно явиться к нему.

Чертыхаясь, Турецкий сунул голову под сильную струю холодной воды, кое-как оделся и отправился на Пушкинскую, чувствуя, как в каждой клеточке его тела ноет тяжелая, не побежденная коротким сном, многодневная усталость.

При его появлении в приемной помощник генерального поднялся.

— У него совещание. Но он просил немедленно сообщить, когда вы придете. Посидите, я сейчас ему доложу.

Через минуту в приемную из своего кабинета вышел генеральный прокурор. В руках он держал правительственный бланк.

— Александр Борисович, с сегодняшнего дня ваш отпуск прекращен, — официальным тоном сообщил он. — Мне поручено довести до вашего сведения, что ваша докладная записка на имя Президента России и секретаря Совета Безопасности рассмотрена соответствующими инстанциями и по ней принято положительное решение.

— Что это значит — положительное решение? — спросил Турецкий.