Выбор пути

Пилот проявил деликатность и опустил машину подальше от нас, на другом конце крыши. Эван с Эдуардом помогли нам добраться до него. Гволхмэя ни к вертолету, ни к нам просто не подпустили. Ничего, еще успеет объясниться. Попав в заботливые руки целителей, я смог наконец-то расслабиться, и поддаться жалению себя любимого. Мне удалось даже немного постенать, до того момента, когда подействовала лошадиная доза обезболивающего и снотворного, и я провалился в сон, на этот раз к счастью без сновидений.

Глава 22

Уже неделю я нахожусь в виппалате в Центральной клинике Хавьера. А все потому, что моя лоза, определившись, наконец, что со мной происходит, уже после того как нас выгрузили из вертолета, принялась меня лечить, отправив тем самым в глубокий нокаут на целых пять дней. Что делать со мной целители не знали, не идентифицировав никаких смертельных повреждений, способных вогнать в кому, поэтому оставили пока под присмотром, поддерживая жизненные функции организма. Теперь я смело могу вписать в семейное руководство по применению этого артефакта строчку, что есть вероятность элементарно умереть от обезвоживания, если помощь не прибудет вовремя.

Очнулся я от ощущения, что кто-то вытирает мне лицо теплой, мягкой и очень шершавой губкой.

Приоткрыв один глаз, я обнаружил, что все поле зрения занимает черная кошачья голова, и что именно этот кот вылизывает мне лицо.

— Кинг, отвали, — я попытался отодвинуть от себя эту наглую кошачью морду, но с трудом поднял руку. На меня сразу накатила чудовищная слабость и паника, настолько непривычным было для меня это состояние.

— Ах ты ж, пролез все-таки, — раздался незнакомый женский голос. — Иди отсюда, давай-давай, это все-таки палата, здесь зверям нельзя. — Обладательница голоса подошла к кровати и наши взгляды встретились. — Очнулся, — медсестра всплеснула руками и куда-то заспешила, крича на ходу. — Доктор Морис, Нейман очнулся!

Однако прежде чем прибежала Морис, в палату влетела бледная Элли, расплескивая на ходу кофе из одноразового стаканчика, видимо она ненадолго выходила, чтобы этот кофе купить.

— Деймос, — она упала мне на грудь и принялась старательно заливать слезами мою грудь, в полосатой пижаме. Кинг терся возле нее, бесцеремонно запрыгнув мне на живот, вызвав вместо благодарности, еле слышный стон. Кинг громко мурчал, переместившись на грудь и заглядывая мне в глаза. Сил прогнать его у меня не было, поэтому я смирился с таким увесистым и некомфортным соседством.

— Ш-ш-ш, все хорошо, ну что ты так убиваешься? — прошептал я, заставив себя поднять руку, чтобы погладить ее по волосам. — А то я еще ненароком подумаю, что ты так расстроилась из-за того, что я все-таки очнулся. Кстати, сколько я отдыхал?

— Пять суток, — от дверей раздался знакомый голос, и в палату вошла доктор Морис, совершенно не изменившаяся внешне с того момента, когда я прекратил обучение в школе. — Миссис Нейман, предлагаю вам теперь пойти домой и отдохнуть, пока мы занимаемся вашим муженьком.

— Я тоже рад вас видеть, — я саркастически ухмыльнулся.

— Раз начал хамить, значит, выздоравливает, — Морис решительно оторвала от меня Элли. — Миссис Нейман, идите и заберите уже свою зверюгу, а то я вам запрещу визиты. Коты могут оказывать целебное влияние только на обычных людей, магам же они могут принести некоторые нежелательные последствия, — строго отчитала она мою жену, неприязненно косясь на распушившегося кота, который топтался на моем животе, выпустив когти.

— Она может, — я поцеловал Элли в лоб. — Иди, тебе действительно нужно отдохнуть, у тебя замученный вид. — Говоря это, я нисколько не преуменьшал, Элли действительно выглядела так, словно все эти пять дней не сомкнула глаз. Она вздохнула, кивнула и вытерев слезы направилась к выходу, отодрав наконец-то от моей ослабленной тушки кота, который явно хотел приложить лапу к моему выздоровлению, ну или наоборот, в зависимости от настроения.

— Так, а теперь, Нейман, признавайся, почему ты был в отключке?

— Я был ранен, — я посмотрел на Морис, которая стояла, скрестив руки на груди. Сам же я ощущал, как ко мне стремительно возвращаются силы. — Нет? Этот ответ вас не устроит? — она отрицательно покачала головой. Тогда я вздохнул и закатал рукав пижамной куртки, продемонстрировав часть лозы. — Фамильная гадость. По идее должна лечить, но как она это делает…

— Очень качественно она это делает, — оборвала меня Морис. — Такие повреждения обычно еще долго дают о себе знать. А в некоторых случаях и вовсе бывают смертельными. Ты же — как огурчик. Пару дней понаблюдаешься, и я тебя вышвырну отсюда, нечего палату занимать.

— Я только не пойму одного, — я провел по лозе пальцем. Листики шевельнулись и снова приняли статичное положение. — Почему она сразу не начала меня лечить?

— Долго определяла, есть у тебя мозг или нет? — Морис внимательно рассматривала татуировку.

— Очень смешно, — буркнул я, почувствовав себя тринадцатилетним трудным подростком, умудрившемся испортить элементарное зелье на своем первом уроке в Вольфнесте.