Выбор Шанур

Снова коридоры. А потом документ, приготовленный стишо для Пианфар. Едва увидев перечисленные в нем условия, она почувствовала, как желудок начал сжиматься в ледяной комок, и так взглянула на клерка, что он отшатнулся от стола и выронил часть бумаг, которые держал в руках.

— Это все? — спросила она как можно более спокойным тоном.

Тот что-то булькнул в ответ.

— Нет, — перевел один из стражников.

Пианфар это уже поняла. Она сморщила нос, и стишо уронил остальные бумаги. Опомнившись, он торопливо собрал их и протянул махену, не желая приближаться к Пианфар лично.

— Вот ваша таможенная декларация, капитан хейни. А вот обязательство о погашении долга — как только на нём появится ваша подпись, вы получите официальное разрешение на вылет.

Пианфар сделала несколько глубоких ровных вдохов и, стараясь не смотреть на противно дрожащего стишо, подписала весь предложенный ей пакет документов.

— Теперь все?

— Да, капитан хейни. Процедура закончена.

— Мой экипаж! — потребовала она, в ответ на что махе расплылся в широкой улыбке.

— Они давно уже на вашем корабле, капитан, а хейни из команды Айхар — на своем. Сейчас мы доставим вас к трапу «Гордости».

— Хм. — Она вышла через распахнутую дверь и направилась к лифту.

Махеновский эскорт последовал за ней.

Пианфар больше не обмолвилась с ними ни словом — у неё не было ни малейшего желания изображать восторг по поводу исхода дела. Она просто молча рассматривала какую-то точку на скучном сером полу на протяжении всего пути лифтовой кабины по извилистым внутренностям Центральной. А ещё она думала, и перед её мысленным взором мелькали бледнокожие стишо и знакомая махеновская физиономия. Наконец лифт остановился, дверь открылась, и Пианфар шагнула навстречу свежему воздуху и шуму причала.

Она быстро определила расстояние до своего звездолета по ближайшему регистрационному табло — залитому светом чёрному квадрату над секцией номер четырнадцать: «Ассусци». В нос ударил запах смазочных жидкостей, металлических контейнеров, еды и ещё какой-то смеси, которая, очевидно, представляла собой природные испарения Центральной и резко отличала её от прочих станций Соглашения.

Налево, под восемнадцатым номером, располагалась «Бдительность» — корабль клана Эхран. Несомненно, один из членов её экипажа был сейчас занят составлением отчета о событиях на ярмарке, отчета, в котором Пианфар будет представлена хену в наихудшем свете. Интересно, что эти перламутровые гаденыши из администрации станции успели влить в жадные до сведений эхрановские уши? И что к этому могли добавить хейни из команды Айхар в надежде отвести беду от собственных шкур? Пианфар была готова поклясться чем угодно, что они постараются свалить на неё всю мыслимую и немыслимую ответственность, и враги Шанур в Совете, конечно же, не преминут этим воспользоваться.

Сопровождаемая двумя охранниками махендосет, Пианфар двинулась по причалу мимо уходивших вверх пусковых башен, в направлении горизонта, разворачивающегося все шире и шире, по мере того как она приближалась к месту стоянки «Гордости».

Снаружи корабля должны были находиться канистры, но Пианфар их не увидела и, снедаемая мрачными подозрениями, буквально полетела вперёд. Вот секция номер десять, где ещё совсем недавно красовался «Махиджиру». Теперь она была пуста, вход в неё заблокирован, а темное табло по-прежнему не показывало ни названия, ни пункта назначения отбывшего корабля.

Неисправность…

Вне всякого сомнения, между махендосет и стишо существовала некая договоренность — последние всегда склонялись под действием более сильной воли. Однако после того как «Махиджиру» покинул станцию и Золотозубый не мог намылить Управляющему шею, чтобы напомнить тому его обязательства, эта доминирующая воля вполне могла приобрести чёрный цвет кифских плащей.

Пианфар терзало и то, что стишо осмелились спорить с ней, хотя ей ничего не стоило размазать любого из них лёгким взмахом руки, и то, что она так и не решилась это сделать…

С одной стороны стишо граничили с кифами, с другой — с махендосет, а с третьей — с хейни. Правда, они признали уроженцев Ануурна полноценными членами Соглашения лишь в конце предыдущего века (о чём те, естественно, предпочитали не вспоминать), поскольку хейни вырвались в космос только благодаря махендосет и их технологиям, то есть являлись искусственно развитой культурой. Но и по сегодняшний день Центральная оставалась единственной торговой станцией, которую стишо разрешали посещать своим новоиспеченным соседям.