Выбор шатеры

Интересно, а сколько у него уже было девушек? — этот внезапный вопрос застаёт меня ещё в больший расплох, чем моя догадка, что это тиран-альтаирец и есть мой Эван.

«Не о том ты думаешь, Ада! Не о то!» — ворчу сама на себя, одновременно пытаясь ослабить корсет. И как только шатеры его постоянно носят? Дышать же невозможно!

До конца не раздеваясь, плюхаюсь на кровать рядом с альтаирцем. В комнате прохладно, так что накидываю на нас тёплое одеяло. Прижимаюсь к парню — так теплее. Закрываю глаза. М-да… Мой побег из Руара в очередной раз удался на славу!

Едва уловимый запах мяты…

Моих сонных губ касается лёгкая улыбка. Это запах Эвана. Я не спутаю его ни с одним другим. Возможно, мои глаза сомневаются, но всё моё тело, моё обоняние говорят, что это он. Мой мальчишка-альтаирец.

По крайней мере, я искренне на это надеюсь, потому что в противном случае утром меня ждёт не слишком приятный сюрприз…

* * *

Он сидит на кровати, спиной ко мне. В белой рубашке с длинными широкими рукавами, присборенными на запястье.

Не повезло — альтаирец проснулся раньше. Спасибо, что после моей вчерашней выходки хоть не придушил меня спящую. Приподнимаюсь на локтях, зеваю.

— С добрым утром.

— Думаешь, оно доброе?

Может, я всё же ошиблась, и этот незнакомец не мой друг детства?

— Эван…

Горькая усмешка.

— Надо же! Ещё не забыла, как меня зовут.

Внутри всё сжимается, как от боли. Похоже, от моего мальчишки-альтаирца мало что осталось в этом высокомерном самодовольном типе. Неприятно разочаровываться в людях, но ничего. Я это как-нибудь переживу.

— У меня нет проблем с памятью.

Спрыгиваю с кровати, поправляю платье. Накидываю плащ, после чего подхожу к окну, резко раскрываю шторы. Тут же жмурюсь от яркого света. Отар меня разрази! Да уже почти полдень! Ну, мы и дрыхнуть! Ладно, он под действием снотворного был, но я то! Хороша! И как мне теперь прикажете незаметно выбираться из Руара?!

Осторожно высовываюсь в коридор. Выругиваюсь — возле покоев стража. Мимо воинов Руара незаметно днём точно не прошмыгнёшь. Придётся, видно, возвращаться к шатерам.

— Почему ты не ушла ночью?

Тихий голос альтаирца заставляет меня обернуться.

— Потому что запоздало сообразила, что высокомерный самодовольный деспот, валяющийся в отключке — это ты, — отрезаю я. — И вот как отсюда выбираться прикажете?

— Это что-то меняет?

Ещё раз выглядываю в коридор, в призрачной надежде, что стражи ушли, но, увы, они там, похоже, застряли надолго.

Окончательно расставшись с идеей выйти отсюда незамеченной, расстроенно плюхаюсь в кресло. Снимаю туфли, демонстративно игнорируя альтаирца.

— И какой садист только выдумал эти кандалы на каблуках? Вот сам бы их и носил!

— Ты не ответила на мой вопрос.

Не могу понять, чего в его голосе больше: презрения ко мне, злости, разочарования или грусти? Да что с ним вообще такое? Это я должна злиться! Он вел себя со мной, как с беспутной девкой, хотя с самого начала прекрасно знал, кто я!

Ха! Наконец-то, до меня дошло!

Так вот почему дорогому гостю императора потребовалась именно я. Альтаирец заранее знал, кого «заказывает». Видимо, решил таким странным способом повидаться с «подругой детства».

«Но друзей детства так не целуют…» — непрошенная мысль полностью выбивает меня из колеи, заставляя ещё сильнее злиться на Эвана.

Как ему вообще в голову пришло поцеловать меня?! Наверняка он сделал это от злости и обиды за то, что я его сразу не узнала. Хорош! Ничего не скажешь! Всё испортил! Всю нашу детскую дружбу! И какими глазами прикажете теперь смотреть на него?!

Вопрос актуальный, потому что, если честно, после нашего ночного поцелуя прежними глазами смотреть на Эвана у меня уже не получается. Мне хочется видеть в нём моего старого друга, мальчишку-альтаирца, но вместо этого я вижу перед собой мужчину.

И что самое ужасное, отчётливо понимаю…

… моего мужчину.

Только в открытую в этом я не признаюсь даже сама себе.

— Меняет. Хоть ты и превратился из друга в урода…

Получаю удовольствие, видя, как Эвана задевают мои слова.

— … но должна предупредить. Дэмонион приказал приставить к тебе шатеру, которая в случае необходимости убьёт тебя.

— И ты бы убила? — и не пытается скрыть иронию.

Самоуверенный нахал!

— Ты в этом сомневаешься? — с вызовом бросаю я.

— Да.

Эван подходит ко мне, берёт за правую руку и показывает мне мой же безымянный палец. Верней альтаирское обручальное кольцо, надетое на нём.

Ну что здесь такого? Цепочка с кольцом-кулоном опять не подходила к платью, вот я и решила носить кольцо там, где ему, в принципе, и полагалось быть. Тем более, что оно теперь мне самый раз. Зачем отказываться от такой красивой и недешёвой вещицы.

— Я хочу, чтобы ты мне его вернула.

Каков нахал!

— Ага. Сейчас! Разбежалась! Оно моё!

— Это кольцо принадлежало моей матери.

— Зато теперь принадлежит твоей…

Осекаюсь.

— … жене, — «услужливо» подсказывает Эван.

Отдёргиваю руку. Дальнейший разговор не имеет смысла.

— В общем, я тебя предупредила, что Дэмонион собирается тебя убить. Считай, это кольцо платой за мою любезную услугу.

— Я и без тебя знал о планах императора на мой счёт, — спокойно отзывается альтаирец.