Выбор (СИ)

Девушка поворачивает ко мне лицо. Её глаза не иначе, как горят, щёки покраснели так сильно, что легко потрескаются, а губы, вероятно, распухли из-за поцелуев на морозе. Эмма тяжело дышит и смотрит на меня так пристально, что становится немного не по себе. Ещё одна секунда, и она оказывается на моих коленях, впиваясь в губы. По щелчку пальцев забываю где мы и в чьей машине. Пальцы находят клепки и замок на её куртке. Одним движением расстегиваю клепки, следом за чем взвизгивает молния. Куртка и шапка отлетают в сторону. За ними следует толстовка, которую дал ей перед отъездом, а после футболка. За полминуты к её одежде присоединяется моя. Между поцелуями начинаю смеяться, потому что всё выглядит нелепо и скомкано, когда мы вместе пытаемся стянуть штаны с её бёдер.

Это всё же удаётся, но с трудом. На мне есть низ одежды, в то время как на Эмме лишь нижнее белье. Она приподнимается и помогает мне стянуть штаны, опираясь на руль, благодаря чему раздаётся резкий возглас клаксона, что тоже смешит. Смех затихает, когда она опускается сверху. Его заменяет выдох, который мы издаём в унисон. Мне требуется секунда, чтобы глазами найти регистратор и вырвать его, выбросив в окно. Отец убьёт меня, но пока не заметил, есть время что-то придумать. Конечно, вряд ли выпасть из салона ему помог ветер. Такая отмазка подойдёт только летом, и то, очень сомнительно.

Эмма начинает двигаться, и все мысли отходят на задний план. Я лишь надеюсь, что смогу вспомнить об этом после. С головой тону в девушке, чьи глаза смотрят в мои, а пальцы впиваются плечи. Нахожу её ладонь и сжимаю в своей, оставив поцелуй на запястье. Она прижимается ближе и опирается лбом на мой.

— Я люблю тебя, — с дрожью в голосе, шепчет Эмма.

— Я люблю тебя.

Стоит этим словам слететь с губ, как она замирает. Если у меня не хрустнут кости в ладони, то это тоже успех, потому что Эмма сжимает её так сильно, что перестаёт поступать кровь.

— Я люблю тебя, — повторяю, чтобы это не показалось ей галлюцинацией.

— Ты говорил…

— Плевать. Я люблю тебя.

Её глаза наполняются слезами, из-за чего в горле образуется ком. Она остаётся на месте, не двигаясь и продолжая смотреть на меня в упор.

Вздохнув завожу локоны волос за уши и провожу большим пальцем по подбородку девушки.

— Я люблю тебя, только двигайся, иначе я сойду с ума.

— Сойдёшь с ума? — со смущённой улыбкой, спрашивает Эмма.

— Да, ты не поймёшь, это мужское.

Эмма делает движение, благодаря чему изо рта вырывается стон. Ещё немного, и моя крыша вполне серьезно поедет в неизвестном направлении и без обещания вернуться.

К счастью, она не останавливается. Нам удаётся поймать нужный ритм и получить кульминацию.

Спустя несколько минут, мы оба возвращаемся в реальность и между поцелуями натягиваем одежду. Я думал, всё будет намного сложнее, где мне придётся уговаривать или вовсе тащить её на лёд под любым предлогом, но всё прошло довольно легко и весело. А если учитывать заключение, то невероятно.

Песня меняется на NEFFEX–Closer to heaven. Смеюсь, когда Эмма начинает качать головой в такт музыке, а следом подпевать. Хотя, не подпевать, а лучше сказать: читать реп. Это выходит очень забавно и мило. Выгибаю бровь, на что она показывает язык и продолжает жестикулировать руками, словно является одним из членов реп тусовки. Несмотря на всю нежность мелодии, я едва могу сдержаться, чтобы не рассмеяться и не протянуть окончание припева вместе с ней. Не знаю, могла бы она быть такой, если бы рядом была моя семья.

Эмма делает паузу, и я подталкиваю её.

— Продолжишь?

— Спрашиваешь ещё, — быстро тараторит она. — Второй куплет мой любимый.

Она моментально подстраивается под продолжение мелодии и ритмично качает головой, помогая движению руками. Я же отклоняюсь на спинку кресла и бегаю глазами между ней и дорогой. Вряд ли я могу перестать улыбаться, подобно идиоту, когда смотрю на неё.

На улице заметно стемнело, когда мы возвращаемся в домой. Я уже знаю, чего она захочет, поэтому сбрасываю обувь и направляюсь в комнату, чтобы предоставить Эмме горячий душ. И как полагалось, получаю благодарную улыбку, когда она начинает стягивать одежду.

— Это будет самая долгая ночь в моей жизни, — вздохнув, говорю я, выйдя из ванной комнаты, куда унёс полотенце.

Эмма поворачивает голову и непонимание отражается на лице. Её пальчики замирают на ткани лифчика, который она ковыряла сбоку. Я стараюсь смотреть в глаза, но проигрываю в борьбе с самим собой. Взгляд скользит по идеальным изгибам тела, которое скрывает полупрозрачная кружевная ткань нижнего белья непонятного оттенка, чьё сочетание напоминает зелёный и голубой. Я начинают забывать, почему отказываюсь от принятия душа с ней, а это плохо. Волосы, которые напоминают волны, струятся по её спине и, кажется, сейчас такой же волной плавно упадет моя челюсть. Я не обратил на него внимания в машине, но сейчас, когда она стоит передо мной почти обнаженной, хочу вернуться и повторить всё в замедленном действии.

— Почему? — спрашивает Эмма.

Я уже забыл, что сказал.

— Что?

— Почему долгая ночь?