Выбор (СИ)

Частично открыв дверь, над которой оживился колокольчик, поворачиваю голову в сторону Шона.

— Ты мне угрожаешь, Шон Морган? — шутливо интересуюсь я.

Подняв голову, он лучезарно улыбается, как будто что-то задумал. Понимаю, что сейчас лучший момент делать ноги.

— Я уже ушла, — не дожидаясь ответа, сообщаю я.

Слышу: «До завтра», когда закрывается дверь. Несмотря на загруженный день, не могу перестать улыбаться, ведь в руках сладкий подарок. Но как только делаю шаг, моя улыбка плавно сползает, зато ускоряется пульс, из-за которого становится невыносимо душно.

Фонарный столб, на который бедром упирается Эйден, может посмеяться над выражением моего лица, которое вытянулось за секунду. Едва держу стаканчик и пончик, рядом с которым сжимаю ключи. Холодное остриё впивается в ладонь, заставляя сознание вернуться на положенное место. Ведро ледяной воды на голову вовсе не помешало бы, но, скорей всего, таковым стал Эйден. Парень отлипает от столба и направляется в мою сторону, пока я застыла. Но мне чудесным образом удаётся вспомнить родную речь.

— Что ты тут делаешь?

— Пришёл к тебе.

Эйден останавливается напротив, легко заставляя перевернуться всему содержимому внутри. Отсутствие пищи в организме лишь подкрепляет подобное рвение, выворачивая пустой желудок наружу.

— Я не понимаю тебя.

Немного приподняв уголки губ, он кажется сбитым с толку и растерянным.

— Я тоже себя не понимаю.

— Откуда ты узнал, где я работаю?

— Спросил в кафе, где видел первый раз.

Сую ключи в сумку, коробочка с пончиком отправляется туда же. Это получается сделать с трудом, потому что руки дрожат. Пока Эйден наблюдает за мной, я прикладываю ладонь ко лбу и выдыхаю.

— Я запуталась, не понимаю, чего ты хочешь. Сначала ты позволяешь мне лечь в свою кровать, потом говоришь, что между нами ничего не может быть, не соглашаешься на моё предложение быть друзьями, но вдруг резко передумываешь, предлагая дружбу, ещё дальше целуешь, а после говоришь, что на этом всё. Если составлять логическую цепочку, то сейчас ты должен предложить что-то ещё.

— Это тяжело, Эмма.

— Что?

— Быть близко и далеко от тебя. Честно, я не знаю, зачем сейчас стою тут.

— Тогда тебе лучше уйти.

Делаю шаг в сторону, но ладонь парня моментально возникает на запястье. Смотрю на руку, которую он удерживает. Словно понимая мои мысли и свою ошибку, Эйден отпускает и говорит:

— Извини.

Киваю и направляюсь дальше, хотя отчаянно желаю вернуться и остаться без ног на некоторое время, чтобы не иметь возможности уйти. Сейчас за меня говорит чувство достоинства и гордости, не позволяющие вновь поддаться. Алестер мог бы убить меня ещё в первый раз, и у него получилось сказать всё взглядом. Он, как и Жак, часто говорит мне быть той, кем быть не хочется, но иногда необходимо. Это глупо — не делать первый шаг, пытаясь набить себе цену. За таким отношением можно упустить что-то важное. Я далеко не смелая, но по какой-то неведомой причине, несколько раз пыталась добиться хотя бы чего-то от Эйдена.

— Эмма, — зовёт он, когда нас разделяет несколько футов.

Не пытаюсь бороться с собой, останавливаясь и поворачиваясь. Эйден качает головой. Он вздыхает и расставляет руки в разные стороны, несколько секунд смотря в сторону.

— Я не знаю, как правильно и что должен делать. Я поступаю так, как хочу, чтобы относились ко мне. Я не хотел прилететь сюда и отвлекаться. Я хотел добиться желаемого, чтобы идти дальше.

— Что мешает?

— Ты.

Вяло и коротко улыбаюсь, и Эйден замечает это.

— Я не мешаю тебе.

— Я знаю, что ты есть и не могу сосредоточиться.

— И что ты мне предлагаешь? Мы даже не видимся.

— Мы не видимся, но я вижу тебя.

— Этот разговор зашёл в тупик.

— Как и предыдущие.

Эйден мешкается. Он продолжает стоять на месте так же, как и я. Решаюсь первой прервать молчание и покинуть лабиринт, из которого мы никак не найдём выход. Но никаких слов не находится. В итоге, просто разворачиваюсь и направляюсь дальше, оставляя его наедине с самим собой. Вряд ли я могу и хочу быть с человеком, который сомневается и не знает, чего хочет.

Мои шаги неторопливые, я спокойно бреду в сторону квартиры, наслаждаясь поздними лучами солнца, почти скрывшегося за горизонтом. Тёплый ветер обдувает лицо, и я снимаю резинку с волос, освобождаясь от оков. За день от хвостика ужасно устаёшь, поэтому каждый раз покидая кафе, я сразу стягиваю резинку и позволяю локонам насладиться желанной свободой. Сквозняк играючи теребит их и приподнимает с новым порывом легкого ветра, как и рукава рубашки, которые напоминают колокольчик и благодаря прозрачности, открывают руки. Остальная часть рубашки остаётся закрытой, я не привыкла выставлять тело напоказ.

Проходит несколько минут, как перед лицом возникает рожок мороженого, из-за которого чуть ли не спотыкаюсь на ровном месте. Взгляд скользит по руке и натыкается на Эйдена.

— Бери, — говорит он.

Вздохнув, позволяю улыбке поднять уголки губ и принять его жест.

— Будешь проследовать меня? — спрашиваю я, открывая упаковку клубничного мороженого.

— Нет, провожу домой.

— Если я не иду домой?

— Провожу туда, куда ты идёшь.