Выбор (СИ)

— Застыл, — предупреждает тренер.

Он быстрыми шагами сокращает расстояние и останавливается рядом со мной. Мой локоть тут же делает движение вниз не без помощи тренера. Он оставляет его в том положении, которое считает нужным.

— Я говорил о перестроении, ты был согласен. Теперь слушай и выполняй. Слишком высоко, это не для тебя. Ты шесть футов, а не семь.

Тренер не торопится вернуться на место, лишь отходит на небольшое расстояние и награждает проницательным взглядом Марка.

— Колени, — говорит он.

Марк кивает и меняет положение.

Новый свисток, и мы вновь возвращаемся в игру один на один. Так проходит следующий час. За этот час команда постепенно расходится, салютуя нам взмахом руки в качестве прощания. Кто-то задерживает у ограждения, несколько минут наблюдая за нами, но никто из них не бежит в раздевалку и не меняет повседневную одежду на форму, чтобы присоединиться. Кажется, они измотаны, хотя кому-то помог душ. Был бы я тем, кто при подобном зрелище вернулся и снова сменил одежду на форму? Да. Я тот, кто всегда останется и проведёт лишний час на льду, нежели в кровати. Так поступит каждый, кто хочет совершенствоваться. Никто не садится за мольберт и, нарисовав первую кривую линию, бросает кисть. Каждый художник желает достигнуть большего. И не только художник. Любой человек. Неважно, чем занимаешься, споротом, бизнесом, творчеством — всем, что душе угодно. Хочешь быть лучшим — работай над собой.

В итоге, что я, что Марк, уползаем со льда, когда время переваливает за семь вечера. Есть огромная разница, когда вас двадцать и когда двое.

— Не знаю, говорить себе и тебе спасибо или нет, — выдыхает Марк, проходясь по каштановым волосам, которые влажные благодаря интенсивной тренировке.

— За что? — отзываюсь я, поворачивая корпус в его сторону.

— За то, что мы остались и теперь оба напоминаем развалюхи.

— Скажи спасибо хотя бы за то, что не встаёшь в пять утра.

— Дерьмовое сравнение, мужик. Я никогда не встану в такое время.

— Ко всему привыкаешь, — пожав плечами, говорю я, закинув полотенце на плечо.

Горячий душ снимает напряжение. Постепенно мышцы приходят в тонус, и я окончательно расслабляюсь. Становится значительно легче благодаря тёплым струям, которые бьются о спину и делают лёгкий массаж. Закрываю глаза и пытаюсь выдохнуть всю тяжесть, которая скопилась не только физически, но и морально. Планы отходят на задний план. Я больше не уверен, что готов ездить по разным сторонам города, чтобы посмотреть средство передвижения. Хочется, как можно скорей поймать такси и замертво упасть на кровать.

После душа, заглядываю в тренерскую и отдаю документы, уже желаю уйти, но мужчина останавливает меня.

— Присядь, — просит он.

Прохожусь к стулу напротив его стола и бросаю сумку на пол, после чего, сам плюхаюсь на стул. Его глаза обращаются к моему лицу.

— У тебя всё в порядке?

Этот вопрос немного удивляет, и замешательство отражается на моём лице.

— В каком плане?

— Ты много времени уделяешь хоккею, у тебя есть проблемы?

— Нет. Я не привык иначе.

Он кладёт ручку на стол и облокачивается на спинку кресла, сложив пальцы в замок и положив их на поверхность стола.

— Ты должен понимать, что нужно отдыхать.

— Я успеваю отдыхать.

— Никто не присоединился к вам, потому что необходимо уметь держать баланс. Ты ничего не получишь, если будешь добивать себя.

— Меня попросили помочь, я согласился. Не вижу ничего плохого в том, что могу принести пользу. Нам двоим это полезно. И возможно, они не присоединились по другой причине.

— Да, может быть, но не переусердствуй. Если ты хочешь что-то доказать Гарретту, то это не лучший вариант.

— Последнее, о чём я действительно думаю — бывшая команда. Я уже не в ней, и мне не требуется кому-то что-то доказать. Я тут, потому что считаю это правильным, потому что хочу тут быть. Я могу задержаться, если меня просят помочь.

Он коротко улыбается и постукивает пальцами по столу.

— Я серьёзно, если у тебя проблемы дома или с девушкой, либо ещё с кем-то, не лучший выбор добивать себя спортом. Да, хорошее отвлечение, но пагубно для физического состояния. Везде нужно научиться держать золотую середину.

— Я катаюсь всю жизнь, сколько себя помню. Я не привык к маленьким нагрузкам, это не делает меня лучше, а лучше — это единственное, к чему я стремлюсь.

— Хочешь попасть в НХЛ?

— Да. Это не от безделья, а потому что нравится. Никто не посмотрит на того, кто протирает задним местом лавочку и его это устраивает. Мне не нужен контракт, чтобы он был. Он нужен мне, потому что я хочу быть в основном составе.

— Ты знал, что у нас есть вторая команда?

— Я тут второй раз, — напоминаю я.

— Ты можешь пробиться в неё.

— Что, если я хочу остаться в этой?

— Ты же понимаешь, что в данном случае решать не тебе. Когда я вижу, что ты способен идти дальше, сам могу тебя перевести. Тут ты либо соглашаешься на условия, либо уходишь. Ни к чему топтаться в вырытой ямке, если под рукой океан.

— Я не готов переходить в другую команду.