Выбор (СИ)

Проницательный взгляд сверлит спину, конечно, он принадлежит Картеру. Я буквально чувствую, как он хочет что-то сказать или сделать, но не решается, продолжая сидеть на диване. Ему же лучше. И между нами есть Рэн. Даже несмотря на то, что он сосредоточился на учебнике, его присутствие может предотвратить бурю, которая вот-вот готова взметнуться.

Стараюсь игнорировать, но с каждым днём становится тяжелее. Тем ни менее, собираю вещи и закидываю сумку на плечо. Не хотелось бы опоздать на первую тренировку с новой командой. Мне проще прийти раньше, чем позже.

— И куда ты? — язвительно интересуется Картер.

— Тебе есть до этого дело? — не глядя, спрашиваю я, завязывая шнурки на кроссовках.

— Ты же не в команде.

— И по этой причине, я должен превратиться в овощ?

— А кто ты?

Вскидываю голову, выстреливая Картеру прямо в лоб.

— Ты можешь заткнуться и не портить хотя бы один день своим присутствием?

— Так собирай вещи и вали нахрен, — фыркает он.

— Ещё немного, и это произойдёт.

Картер обращает взгляд в сторону Рэна, который нависает над книгой уже битый час.

— Мне плевать, можете размазать друг друга, — небрежно бросает сосед и миротворец, не поднимая головы, продолжая стучать ручкой по книге. — Я не ваша нянька. Своих забот полно.

— О, что же не так? — саркастически бросает Картер. — Ты же защищаешь его.

Рэн резко вскидывает голову.

— Я никого не защищаю. Но теперь мне просто плевать. Можете свернуть друг другу башку.

— Что изменилось?

— Вас трое, она одна, я не собираюсь быть вашим судьёй. Все ваши стычки только из-за одной причины. Теперь это только ваши проблемы.

Картер прищуривается и смотрит в мою сторону. Скрещиваю руки, предварительно поправив сумку на плече.

— У тебя есть вопросы? — интересуюсь я, вскинув бровь. — Дерзай.

— У меня нет вопросов, — фыркает Картер. — Она и парнишка неразлучны. Любовь навечно.

— Да. Оправдывай свою неспособность бороться и слабость хотя бы этим.

— Какую слабость? — цедит парень, а я почему-то искренне радуюсь повисшему напряжению.

Я вообще перестаю быть собой в этом городе. Либо же наоборот становлюсь собой. Только этим можно обусловить и аргументировать то, что агрессия начала проявляться довольно часто.

— Что ты сделал? Не только для неё. Я обобщаю. Что ты сделал, кроме того, что подцепил очередную девчонку на тусовке и развлекся? Из-за тебя мы оба не в команде. Но я уже нашёл новую, а ты ждёшь чуда, когда кто-то прибежит и вытрет тебе сопли. Дело даже не в Эмме или команде, и даже не в том, что ты хочешь получить в челюсть от меня. Что ты сделал для самого себя? Ты нихрена не сделал, как валял дурака, так и продолжаешь. Долго протянешь?

Лицо Рэна вытягивается. Он медленно переводит взгляд с меня на Картера и обратно, вероятно, полагая, что на этот раз я нарываюсь сам. Гнетущая тишина, повисшая в квартире, может своей тяжестью проломить стальную плиту.

— Что тебе не нравится? Что я что-то делаю, пока ты идиотничаешь? Ты можешь продолжать, но что останется? Да нихрена не останется. Скоро тебе надоест, а может, уже надоело, и ты начнёшь искать способ выбраться и прийти к чему-то, но ты не знаешь, как. Ты не знаешь, что такое ответственность. Рэн в команде. У меня есть команда. Что есть у тебя?

Картер сжимает челюсть, я же поднимаю кулак в воздух.

— Удачи.

Выхожу за дверь и направляюсь в сторону лестницы.

Сегодня первая тренировка, а после неё план остаётся тем же: я посмотрю парочку машин и мотоциклов. Теперь мне точно требуется что-то, потому что каждый раз толкаться и таскаться с сумкой на плече, не самое заманчивое предложение. И мне нужен кто-то, кто поможет с документами, потому что тут я ничего в них не смыслю. Вряд ли отец способен помочь, хотя, с его связями это вполне возможно. Я никогда не обращался к нему за помощью, и уверен, он будет удивлён. Но мне ничего не остаётся, либо же искать юриста тут и платить за неприхотливую работу с оформлением за десять минут.

Ловлю такси, и отдаю отчёт тому, что тут это не так просто, как в Нью-Йорке. В родном городе стоит вытянуть руку, тут же требуется ей размахивать так, чтобы она отлетела на другую сторону дороги. Происходит чудо, и у меня получается. Ещё один звоночек, что мне требуется что-то, хотя бы двухколесное. Пусть это будет даже велосипед. Будет весело, в таком случае, начало будет положено, а первая покупка совершена.

Я прихожу раньше. Намного раньше. Если быть точным — первым. В раздевалке пусто, как и на льду, поэтому я просто переодеваюсь и беру клюшку с шайбой, чтобы насладиться тишиной до того, как по льду заскользят коньки остальных, начнут раздаваться удары клюшками и бесполезная болтовня.

Удар за ударом, пробиваю ворота и выполняю те разминки, с которыми знаком чуть ли не с рождения. За спиной раздаётся стук, и я останавливаюсь, оборачиваясь, чтобы проверить, не поймал ли галлюцинации. К счастью, нет, это тренер.

— Ты знаешь, что напрасно тратишь время? — вполне спокойно и без скрытого подтекста, спрашивает он.

— На что?