Выбор смерти

Солнце скользнуло за Юпитер. Ночь накрыла их, как бомба. Когда глаза восстановили способность видеть, равнина из чернильной сделалась призрачно-серой, а звезды резко придвинулись ближе. Среди них планета сияла бледным колодцем, обведенная красной чертой там, где атмосфера отражала солнечный свет. Затмение должно было продлиться чуть больше трех часов. Как там Теор, думал Фрэзер. Может быть, его тоже поглотила тьма? Но сейчас память отказывалась назвать ему положение Ниарра по отношению к Солнцу. Так, кажется что-то около двадцати градусов северной широты… Какая разница, если они уже на Авроре?

— Вон там! Главная радиомачта!

Фрэзер не узнал голос, ворвавшийся в его наушники. Он вгляделся и различил впереди неясный силуэт мачты на фоне Млечного пути. Ни следа, ни шороха движения не было заметно. Он страстно надеялся, что другие отряды Хоши тоже прибыли.

— О’кей, — сказал Том, — теперь мы рассыплемся — Держитесь на дистанции ста футов друг от друга, соблюдайте радиомолчание как можно дольше, пропустите меня вперед — и бегите, как сам дьявол!

Они развили чудовищную скорость. Толчки ногами высосали из Фрэзера всю силу и весь воздух, зубы клацали друг о друга, уши заложило от хриплого дыхания. Не было заметно, чтобы цель их броска особенно приблизилась; он бежал и бежал в пустоте, как бежит человек в кошмаре… И вдруг в один миг перед ним забелела Аврора, всего в миле, с торчащим изгибом линкора, нависшим над стеной с дальней стороны; и он увидел, что к востоку от Авроры идет бой.

То место, казалось, кишело «кошками», мелкими жучками, дергавшимися с места и резко закладывавшими виражи, едва различимыми в ночном сумраке. Меж ними рвались снаряды, беззвучно вздымая огненные фонтаны, дым и осколки скал; они тучами взлетали вверх и быстро падали; поэтому при всеобщем хаотическом движении картина вроде бы менялась. Теперь, когда Фрэзер оказался за горизонтом, в его наушниках ревели голоса:

— …Сюда, я здесь, Тим!

— Эскадрон Арсенала, разворачивайтесь!

— Штейнмейер, высади людей, и пусть бегут пешком!

— …дьявол вас побери, дьявол вас побери, дьявол вас побери…

Потом смысл фраз стерся, и голоса стали всего лишь фоном, подобным биению пульса, дыханию и ударам ступней о землю. Фрэзер отключил передатчик. В этих условиях ему не следовало попадаться на радиоперехват. Бояться уже было некогда. У него оставалась одна секунды — мысленно попрощаться с Евой. Он так и не смог представить себе ее лицо; а потом был уже слишком занят.

Отряд Тома Хоши бросился к западу, чтобы подойти к космопорту с неохраняемой стороны. По мере приближения к Авроре, Фрэзер стал различать силуэты людей на открытом месте, недалеко от восточной оконечности города. Они пробирались так скрытно что походили больше на домовых, чем на мужчин. Фрэзер даже не был уверен, на чьей стороне они воюют. Может, на обеих. Скорее всего, Свейн отрядил тех из экипажа, кого мог, не оставляя без расчета орудия корабля; и еще надо было охранять жителей города — от попыток улизнуть, и для того, чтобы при необходимости пополнить ими пехоту, раздав немногое из имеющегося оружия.

Пройдя вдоль зданий, они оставили их позади. Строения загородили батальную сцену и отсекли большинство радиошумов. Фрэзер увидел, как Том развернулся под прямым углом и бросился к посадочной площадке.

Что-то схватило и отшвырнуло Фрэзера. Он приземлился с таким ударом, что в глазах потемнело. Секунду он лежал, слушая звон в ушах и пытаясь остановить вращение окружающего мира. Наконец, вещи встали на свои места, Фрэзер сел и с удивлением понял, что все еще жив. Череп у него раскалывался, а во рту было солоно, но он был жив.

Фрэзер автоматически поискал утечку воздуха. Таковой не оказалось. За несколько ярдов от него в лаве зияло отверстие нового кратера. Было ли причиной этого близкое падение снаряда? — отвлеченно подумал он. Вырвавшиеся газы облаком пронеслись над головой, не причинив вреда. Если бы в устройстве боеголовки было предусмотрена стрельба шрапнелью по горизонтали… но она предназначалась для боя с кораблями и космическими станциями. Фрэзер поднялся и зигзагом побежал за остальными. В бок вгрызлась боль, но он не обратил внимания.

Камень уступил место бетону. Вблизи возникла «Олимпия», странным и массивным силуэтом выступив на фоне полумрака. «Они видели, как мы подходим, — подумал Фрэзер, — но мы уже попали в мертвую зону для артиллерии». Люди сгрудились возле юпитерианского корабля. Пробился голос Тома:

— Все внутрь!

Они понеслись к крейсеру компактной группой. Он высился перед ними, огромный, как вселенная, расставив посадочные опоры, подобные колоннам храма. Но, как только они распределят торделит (здесь, здесь и здесь) — станет ясно: взорвись он — и гигант рухнет. Корпус корабля, будучи тонким, не выдержит треснет под давлением собственной массы; а потом еще несколько пакетов взрывчатки в каждый двигатель.