Выбор сталкера

Еще одна «вешка» скрылась под брюхом «калоши». Их гравиплатформа уже вплотную приблизилась к старой границе Зоны, вот уже перелесок закончился и замелькали внизу серые бетонные плиты, словно гнилые зубы некоего монстра, торчащие вкривь и вкось. Возникло острое желание сбросить высоту, от нынешней голова пошла кругом, но Костя предпочел лишний раз не дергаться: чем дальше от земли, тем меньше шансов за что-то зацепиться.

При виде дозорных вышек Смычок напрягся. Умом Костя понимал: пока он находится на борту институтской «калоши», ему ничего не грозит, ведь все необходимые документы Институт передал «синим каскам» еще перед отправкой. Но это была чертова граница, а он был сталкером, который прежде пересекал ее только тайно, под угрозой ареста, и потому Костино сердце на полминуты замерло и пошло вновь, лишь когда мрачный забор остался позади. Воображение все это время рисовало сцены из голливудских боевиков: то «калоше», проносящейся мимо вышки, в бок прилетает фугас, и она очень по-американски взрывается, то ее начинают поливать очередями из десятка автоматов, и в итоге машина загорается и падает на землю (где, опять же, по всем канонам жанра взрывается)… Однако реальность оказалась куда менее зрелищной, но не менее жесткой: когда Смычок направил гравиплатформу к посадочной площадке и попытался сбросить скорость, педаль тормоза просто провалилась в пол.

Костины глаза расширились. Он нажал педаль снова, еще и еще, но все время – с тем же эффектом. Тогда Смычок попытался снова включить «автопилот», надеясь, что встроенный компьютер скорректирует их скорость, однако медленней они лететь не стали.

А меж тем площадка уже была практически под ними. Сталкер отчетливо видел то место, над которым ему следовало остановиться, дабы опуститься вертикально вниз, но, как это сделать, Костя не знал.

Лоб его моментально стал мокрым от пота, как и ладони, сжимающие руль. Как же затормозить разогнавшуюся «калошу»?

Ясно было одно: если он не сбросит скорость, их гравиплатформа на всех порах влетит в толстенную стену ангара и превратится в лепешку.

А что, если…

Костя потянулся к ключу зажигания, однако, поколебавшись, руку убрал. Нет. Сначала надо сбросить высоту, иначе они просто разобьются.

Поэтому, едва «калоша» влетела на площадку, он надавил кнопку «вниз».

Земля приближалась с угрожающей быстротой, а если учесть, что впереди еще маячила серая стена гаража, нервам Смычка можно было позавидовать. Он отпустил кнопку, только когда до асфальта оставалось буквально полметра, и судорожным движением повернул ключ против часовой стрелки, заглушив двигатель.

Мотор смолк практически моментально, и в воцарившейся тишине было слышно только надсадное дыхание Сергея. Костя же дышать боялся. Время на несколько секунд буквально остановилось, сжалось, точно пружина, а потом резко выпрямилось и бросилось наверстывать упущенное. «Калоша» рухнула на асфальт, ее развернуло, и Смычка швырнуло в заднюю стенку кабины. Больно ударившись головой, он рухнул на пол, а гравиплатформа продолжала со скрежетом катиться по площадке на брюхе, раскачиваясь, словно лодка в шторм, и высекая искры металлическим дном. Костя попытался приподнять голову, но в этот момент на него свалился один из рюкзаков с «трассером», и сознание погасло.

* * *

Когда он снова открыл глаза, перед ним был знакомый потолок каморки, а под ним – достопамятная раскладушка, на которой ему уже доводилось валяться совсем недавно. Единственное отличие заключалось в том, что входная дверь на сей раз была распахнута настежь.

«И как это понимать?» – подумал Смычок, хмуро глядя на зияющий дверной проем. Что теперь он здесь не на правах арестанта? Или же Костино состояние было настолько тяжелым, что он вообще не должен был прийти в себя? Впрочем, пока сталкер ломал голову, внутрь уже заглянул растрепанный Коля. Встретившись с Костей взглядом, службист беззлобно усмехнулся и спросил:

– Очнулся, гонщик? Шеф тебя видеть хочет. Идти сможешь?

– Наверное… – Все тело ныло, будто его катком переехали, но Смычок, стиснув зубы, чтобы не застонать, все-таки сел на раскладушке, а потом и встал, пусть и опираясь на стену рукой.

– Выглядишь погано, – признался службист. – Но «калоша», честно говоря, еще хуже. Наши механики за головы схватились, когда увидели гору металлолома, в которую ты ее превратил…

– Что с Сергеем? – спросил Костя, пропустив замечание о летучей машине мимо ушей.

– Это который с тобой был в кабине? Живой. Состояние стабильное. Ты ему жизнь спас, Смычков. Можешь гордиться.

– Уже горжусь… – буркнул сталкер, ковыляя к выходу из каморки.

Оказавшись в коридоре, Смычок взял небольшую паузу, чтобы отдышаться. Коля терпеливо ждал. Спросить, может, напрямик, дежурят ли их люди у дома, подумал Смычок, глядя на службиста исподлобья. Да не признается ведь наверняка. И Разуваев, скорей всего, тоже… А с другой стороны, может, он зря волнуется? Большая часть бандитов, включая Исая, мертва, следовательно, наказать Костину семью за его «подвиги» просто некому.