Выбор сталкера

– Что шеф сказал? – спросил Коля, с откровенным интересом разглядывая сталкера.

– Сказал, чтобы вы к нему заглянули. – Смычок мотнул головой в сторону кабинета.

Оперативник недоверчиво нахмурился, однако дверь приоткрыл:

– Вызывали, Петр Вячеславович?

– На минутку, Коля, – донеслось изнутри.

Службист шмыгнул в кабинет, а Костя уткнулся лбом в стену и, зажмурившись, затрясся от беззвучного нервного смеха.

Домой.

Наконец-то домой!

* * *

Он несся вверх по лестнице, перепрыгивая через четыре ступеньки зараз. Ноги ныли, подкашивались от усталости, но сбавлять темп казалось сущим преступлением. Вот она, до боли знакомая дверь. Ключ в кулаке успел нагреться – Смычок теребил его всю дорогу от Института, сгорая от желания поскорей попасть домой.

И вот со знакомым щелчком открывается замок, и он входит в родную «прихожку». На кухне тихо бормочет телик, шумит вода.

– Светка, Вера! – кричит Костя, стягивая ботинки. Куртка падает на пол, накрывает собой обувь, и сталкер спешит к двери, ведущей в комнату, однако внутри никого нет.

Наверное, дочка еще в садике. С этой треклятой Зоной и не понять уже, какой сейчас день недели – то ли будний, то ли выходной.

Но вода на кухне шарашит – дай боже. Наверняка Света там, не могла ведь она уйти, кран не закрыв?

Смычок высовывается из-за угла… и внезапно встречается взглядом с Людкой. Глаза на мокром месте, тушь по щекам размазана, а губы, выкрашенные ярко-красной помадой, дрожат, словно от холода. Напротив Люды сидит Света, грустная просто донельзя, и сжимает ладонь гостьи в своих.

Радостная улыбка слетела с Костиного лица, будто ее и не было. Смотрел он на Людку, а видел – Генку. Бледного. Мертвого.

– Костя! – воскликнула Света, завидев мужа.

Выпустив руку вдовы, она вскочила с табурета, подбежала к сталкеру и заключила его в объятия. Смычок машинально обхватил ее за талию, продолжая поедать гостью растерянным взглядом.

– Вернулся… – прошептала Света.

Зажмурившись, она прижалась к его небритой щеке своей, нежной и теплой, мягкой и такой родной.

– Привет, Костя, – отстраненно произнесла вдова.

– Привет, Люд, – выдавил он севшим от волнения голосом. – Что случилось? Почему ты плачешь?

Смычок догадывался, что дело в Генке. Но как она могла узнать? Не Снежок ведь ей рассказал, право слово.

– Генка… – прошептала Люда. – Из Зоны пришел.

Земля ушла из-под Костиных ног. Он пошатнулся, уцепился рукой за дверной косяк, чтобы не упасть.

– Сегодня утром ооновцы явились… – Из груди женщины вырвался стон. – Муляж… задержали на границе…

И, не в силах сказать что-то еще, она закрыла лицо руками.

В прихожей зашумел замок. Костя и Света встрепенулись, обернулись на звук.

На пороге стояла Вера. Каштановые волосы спадали на плечи, а пухлые губки растянулись в самой широкой улыбке, которую Смычку доводилось видеть прежде.

– Папа, – пролепетала она.

И добавила, срываясь на восторженный крик:

– Папа дома!

– Дома, – только и сказал Смычок.

* * *

– Виктор Викторович! – улыбнулся стоявший у окна седовласый мужчина лет пятидесяти пяти, поправляя съехавшие на кончик носа очки в щегольской позолоченной оправе. – Как я рад вас видеть…

У седовласого был легкий французский акцент и дорогущие швейцарские часы на запястье, а также стильный костюм-«тройка» иссиня-черного цвета.

– Здравствуйте, Дидье, – вымученно улыбнулся Зубов.

Получилось до того фальшиво, что француз невольно скривился. Впрочем, ученый живо напомнил себе, что сюда он приехал не старого «лягушатника» развлекать, а говорить о делах.

– Чему обязан вашим визитом? – спросил Дидье, усмиряя недовольство.

Он был весьма напряжен.

– А вы не догадываетесь? – сухо поинтересовался Виктор Викторович.

– Вы тоже узнали о случившемся в лаборатории… – сочувственно закивал француз. – Мое начальство шокировано, что греха таить? Мы не так много получили, но уже влили туда огромные, просто громадные деньги! Однако, конечно же, все понимают, что затраты неизбежны, и потому…

– Нужно сворачиваться, – безжалостно заявил Зубов.

«Лягушатник» удивленно выпучил глаза.

– Сворачиваться? – Он будто пробовал это слово на вкус. – Не хочу показаться грубым, Виктор Викторович, но это невозможно.

– Не вам мне рассказывать, что возможно, а что нет, – покачал головой ученый. – Что имеет начало, имеет и конец. Мы недолго поработали, но допустили слишком много ошибок. Нужно сворачиваться, пока нас не обнаружили.

– Это ваше решение? – гневно сдвинул брови Дидье.

– Естественно, нет. Я всего лишь приехал передать вам сообщение от моего руководства.

Француз надул щеки, шумно выдохнул. Качая головой, он подошел к окну и с тоской посмотрел на лабораторию, где двое ученых в зеленых халатах и такого же цвета респираторах увлеченно трудились над уставленным реактивами столом.

– Откуда возникла такая необходимость? – бросил «лягушатник» через плечо.