Выбор странствий

Он предстает глазам, как видение. Обрывается лес, и вдруг возникает чеканный силуэт обители, пятый век разглядывающей своего двойника в прозрачных водах Сестринского озера; это озеро, где темно-зеленой грядой шумит тростник, образовалось после запруды ленивой, мелководной реки Сестры. Безгранично небо над головой монастыря, невысокие волны перегоняют по лону вод отары кудрявых облаков.

Тихо…

Поселок, называемый Теряева слобода, разместился поодаль от монастырского ансамбля, так что за крепостными стенами, среди бывших монастырских дворов, почти всегда безлюдно. Только озабоченные вечными своими хлопотами попадаются на глаза реставраторы: ведь восстановительные работы ведутся здесь не один год. Долго бродишь вдоль кирпичных крепостных стен, медленно обходишь собор, всматриваясь в его узорочье и вспоминая, что где-то внутри монастырской ограды захоронен первый опричник, «верный пес» Ивана Грозного - лютый Малюта. Погибшего во время карательного похода на Новгород Малюту Скуратова привезли сюда, в Иосифо-Волоколамский монастырь, и предали земле. Могила опричника давно затерялась, ее никто теперь и не ищет, слишком черна память об этом зловещем человеке.

Бывший Успенский «второго класса мужеский монастырь» появился на свет в 1479 году старанием первого его игумена Иосифа Волоцкого, иждивением удельного князя Бориса Васильевича, младшего брата Ивана III, - появился в двадцати шести километрах к северо-востоку от Волоколамска (Волоцким Иосифа звали потому, что на его родине, у реки Ламы, был старинный новгородский волок; отсюда, возможно, название города - Волоколамск).

Крупнейший церковный, государственный деятель своего времени, яркий писатель, которого читал и любил крутой Иван III, Иосиф Волоцкий необычайно ценил искусство, причем искусство самого высшего проявления. Его близким другом был, в частности, великий русский живописец Дионисий.

В 1484 - 1486 годах на месте прежней деревянной церкви настоятель нового подмосковного монастыря построил каменный собор Успения богоматери. Расписывать храм Иосиф пригласил мастеров, руководимых Дионисием. С художником он сблизился еще в бытность своего пребывания, в годы молодости, в Боров-ско-Пафнутьевом монастыре. Иосиф Волоцкий учил, что «ничтоже тако обрадоватися нашу устроят жизнь, якоже в церкви красование». Автор жития канонизированного впоследствии Волоцкого игумена высоко отзывался о росписях Успенского собора, называя Дионисия и его артель «лучшими и искуснейшими в Русской земле живописцами» (Стенопись, выполненная Дионисием, даже фрагментарно не сохранилась).

Когда к монастырю стал придираться волоколамский князь Федор Борисович, не столь покладистый, как его отец, то Иосиф - страстный собиратель живописи - задаривал его иконами письма Андрея Рублева и Дионисия. Для характеристики личности настоятеля Волоколамского монастыря важно его духовное завещание: там Иосиф приводит интересные подробности из привычек Андрея Рублева, тем более драгоценные, что о жизни гениального художника известно крайне мало 1. Иосиф собрал обширную библиотеку, часть которой хранится ныне, как и несколько монастырских икон, в московском Музее имени Андрея Рублева [1 Иосиф Волоцкий использовал рассказ старца Спиридона, бывшего в 1467 - 1474 годах настоятелем Троице-Сергиева монастыря. Рассказчик говорил о редкостных добродетелях Рублева].

Иосифо-Волоколамский монастырь был одним из знаменитейших на Руси XVI века. Ему особо покровительствовал сын Ивана III великий князь Василий, здесь было много знатных постриженников. Строили тут неустанно, с размахом.

В 1543 - 1566 годах монастырь, ранее окруженный простым тыном, обнесли крепостными стенами с боевыми башнями. Они сыграли в его многострадальной истории выдающуюся роль. В лихолетье монастырь осадили «литовские люди». Мужество защитников и толщина стен не спасли обитель от разграбления.

Ограда обветшала донельзя. На ревизию был прислан строительных дел мастер Иван Неверов, которому впоследствии поручили восстановление стен. «В литовское разорение город и башни во многих местах разломало», - доносил Неверов. Достойно примечания, что строительство и поновление памятников, вызванные затишьем после походов поляков, бурно развились именно к середине XVII столетия. Города восставали из пепла. Страна успокаивалась после непрерывных кровопролитных войн. Иосифо-Волоколамский монастырь покрылся лесами. Через некоторое время Неверова сменил Трофим Игнатьев, односельчанин крупного зодчего гой поры Якова Бухвостова; последний находился в шестидесяти километрах к югу, на постройке Нового Иерусалима. К 1688 году Игнатьев окончил свой труд. «Как мера и красота скажет», - повелевала зодчему рядная запись. Это развязало ему руки и позволило в полной мере развернуться вдохновенной фантазии. Редкая удача ожидала потому русское строительное искусство.