Выбор судьбы

– Раз так любишь их, почему же не называешь крошку Нору своим доверенным лицом? Или не так уж и веришь ей?

– Дело не в этом, а в том, что я боюсь за нее. Ты же знаешь, она…

– Как пороховая бочка.

– Именно. Как бы мне не было грустно это признавать.

– Мейпл младший, ему ты тоже доверяешь, – рассуждал Доминик. – Иначе бы не позволила ему охранять элемент.

– Да, но он твой работник, не мой. Кому из своих ты веришь? – Констанция серьезно посмотрела на собеседника.

– У меня доверенных лиц еще меньше, чем у тебя.

– Да неужели?

– Мой заместитель – Верджил Фроукс. Я с ним через огонь и воду прошел.

– А что насчет Кирена? Эдвард ему доверял.

– Я Эдварда уважаю, – аккуратно начал мужчина, – но то, что Руссо в одиночку выбрался из горящей вспомогательной коллегии, меня несколько смущает.

– Его же подобрала Леруа.

– Еще один повод не доверять ей.

Браунхол не сумела сдержать смешок.

– Феликс Минтвуд до того, как побывал в плену.

– Юзеф работает с ним на ежедневной основе.

– И все же.

– Это все? – она промокнула губы салфеткой.

– Блум, быть может… И, конечно же, мой сын.

– Твой сын? – удивленно повторила женщина.

Доминик кивнул.

– К разговору о том, кто не сумел смириться с потерей…

– Что ты имеешь в виду? – недоуменно спросил глава коллегии.

– Разве ты не просил у меня разрешения отправить отряд на похороны его подруги?

– Ее смерть никак не связана с Тамикой, – спокойно размышлял он.

– А наш разговор был об этом?

– Конни, что ты пытаешься сказать? – нетерпеливо промолвил Гринфайер.

– А то, милый мой Дом, – колдунья обхватила его руку, – что когда люди не могут справиться с потерей любимого человека, они иногда готовы пойти на все, чтобы вернуть его к жизни.

Мужчина, не отрываясь, смотрел на собеседницу, пытаясь переварить ее слова. В его голову теперь закрались самые неприятные и болезненные сомнения.

– Я знаю, что мы далеко не в тех отношениях, чтобы обсуждать подобные вопросы, – Доминик выглядел провинившимся, – но после случившегося, ты будто бы закрылся в себе. Я знаю, что тебе тяжёло пережить случившееся, но это часть жизни…

– Ты сейчас серьёзно? – Натаниэль невольно рассмеялся. – Ты говоришь об этом мне?

Гринфайер поджал губы.

– Я прекрасно знаю, что это такое. Это не первый раз, когда умирают мои близкие.

– Мне жаль.

– Тебе не нравилась Софи, – юноша пожал плечами.

– Я не желал ей смерти. Она была хорошей девушкой…

– С чего же ты это взял?

– Ты бы не стал общаться с плохой.

– Значит, ты подтверждаешь, что и Нора хорошая? Или просто сочиняешь это на ходу?

Глава коллегии чувствовал себя полностью обессиленным.

– Я просто переживаю за тебя, ладно? – глаза мужчины были потеряны. – Эта девушка была тебе дорога, а ты и так потерял уже слишком много. Ты ещё так молод. Все это слишком для тебя. Слишком…

– Все нормально, – спокойно прервал его Нейт. – Это чувство никогда не пройдёт, я знаю. Но я уже научился с ним жить, а значит, научусь снова. И меня не волнует, насколько несправедливо обошлась со мной моя жизнь. Меня бесит, что она была так несправедлива по отношению к ней.

– Порой я размышляю, – леди Браунхол задумчиво посмотрела в окно, – может быть, нам не стоило делать из всего случившегося такую тайну.

– Мы и не делали.

– Ты знаешь, о чем я, – женщина бросила на спутника суровый взгляд.

Гринфайер ничего не ответил, лишь угрюмо вздохнул.

– Тайны порождают стены, из-за которых союзники оказываются по разные стороны баррикад.

– Я знаю, к чему ты клонишь. Но никаких стен быть не может, если он не знает, что я лгу.

– А кто сказал, что он не знает? – многозначительно промолвила колдунья. – Быть может, ему уже кто-то рассказал об этом.

Доминик раздраженно фыркнул, устремив свой взор куда-то сквозь собеседницу, которая продолжала рассуждать о ситуации в Чарме.

Глава 3

– Я не знаю, что делать.