Выбор судьбы

– Ну, думать тебе полезно…

Натаниэль фыркнул, помогая рыжей переставлять книги. Она умиленно на него взглянула:

– С тобой когда-нибудь бывало такое, что кто-то поступил по отношению к тебе очень нехорошо?

– Что ты имеешь в виду? – он нахмурился.

– Ну, я не знаю, – она засмеялась, – обозвали в школе, украли твой ланч, нагрубили без повода?

– Да, конечно, – на лице Гринфайера появилось недоумение, – с кем такого не случалось?

– Ну вот, – Леруа многозначительно кивнула. – Обычно, в подобных ситуациях первой реакцией бывает обида – тебе хочется сделать этому человеку что-то плохое в ответ.

– Ты к чему-то клонишь, да? – Нейт нагнулся, чтобы поднять с пола упавшее чтиво.

Девушка вновь рассмеялась:

– Хорошие люди говорят, что нужно быть выше этого. Выше мести, выше обиды. Если тебе дали пощечину – подставь вторую щеку.

– Сомнительное удовольствие, – подтрунивал юноша.

– Да, я тоже так думаю… – улыбка постепенно начала сползать с ее лица. – Не все люди хорошие. И иногда, сколько бы тебя не убеждали в том, что самым правильным решением будет отпустить случившееся, ты продолжаешь прокручивать это в голове, размышляя над тем, как человек мог поступить с тобой таким ужасным образом и остаться безнаказанным? И если он остался безнаказанным, не твой ли долг это исправить? Если сама вселенная и боги не стали вмешиваться, это же не значит, что не могу вмешаться я?

Натаниэль настороженно слушал монолог своей спутницы. Она стояла неподвижно, более не трогая ни единой книги. Кончики ее пальцев касались стеллажа, но она сама будто провалилась в некую бездну. Бездну воспоминаний. Таких страшных, к которым никогда не следует возвращаться.

– Время идет, и вот ты понимаешь – что эмоции отпустили тебя. Но от этого не стало легче. Более того, теперь ты просчитываешь свои действия абсолютно холодным разумом. Здесь нет места пощаде, пониманию или раскаянию. Тебя все это не волнует. Интересно лишь одно – как заставить обидчика испытать всю ту же боль и отчаяние, что он заставил испытать тебя? Хуже всего, что иногда ты просто не в силах придумать. И тогда ты находишь единственный подходящий теперь вариант…

Гринфайер младший сглотнул:

– И это убийство?

Антуанетта наконец-то начала двигаться и повернула голову к своему собеседнику, печально улыбнувшись:

– Знаешь, самые великие умы находят способ не отомстить, а добиться справедливости, – чародейка, как ни в чем не бывало, продолжила раскладывать книги. – Правда, это возможно не во всех ситуациях. Но я все равно восхищаюсь такими людьми!

– У тебя есть подобный пример? – с любопытством спросил юноша.

– О да, – радостно воскликнула рыжая, – моя главная героиня!

Нейт нахмурил брови:

– Твоя главная героиня?

– Да, моей книги.

Теперь он широко распахнул глаза, радужки которых покрылись золотым налетом:

– Так вот, что ты пишешь? Книги?

– Книгу, – поправила его Леруа.

– Ты не говорила об этом!

– Я много о чем не говорю, хоть в это и сложно поверить…

– И о чем твоя книга? – юноша принялся с энтузиазмом расхаживать вокруг подруги.

– О жизни, – Тони пожала плечами.

– А можно чуточку подробнее? – саркастично молвил он. – Самую малость.

– О землянке с непростой судьбой, – нехотя отвечала чародейка.

– Ничего себе, ты пишешь о землянке! С чего бы это?

– Ну, несмотря на то, что в Чарме идет война, Земля все еще даст ей фору в несправедливости и ужасе.

Гринфайер младший закатил глаза:

– Ну ладно, в чем же суть непростой судьбы твоей героини? – размышлял он. – Она сирота? Может быть, ее травят в школе…

– Может быть, ты удивишься, но нет. Не всегда сложность твоего пути заключается в каких-то ключевых масштабных событиях. Иногда это маленькие, на первый взгляд незначительные детали, которые приводят к хаосу и разрухе. Помимо этого, многие проблемы этой девушки кроются в ее голове. Она с самого детства была непохожа на других… Будто бы она не из этого мира, а потому совсем не приспособлена к нему.

Натаниэль улыбался, слушая рассказ своей подруги. Невооруженным взглядом было видно, как сильно ее увлекала эта история, и как она всей душой за нее болела. Видя эти беснующиеся искорки в позеленевших от счастья глазах, юноша думал о том, что Антуанетта, сама того не осознавая (а быть может, и осознавая) пишет о себе. А точнее о той, кто безумно сильно на нее похож. Он надеялся лишь на то, что это действительно заставит ее освободиться от тех внутренних демонов, что тяготили ее на протяжении уже очень долгих лет. Нейт больше не решился спросить, что это за демоны и откуда они взялись. Но было совершенно ясно, что дело было далеко не в одном Люциане Браунхоле, на которого чародейка так отчаянно пыталась спустить всех собак.

– Что ты от меня хочешь? – Антуанетта раздраженно копалась в бумажках в главном зале комитета, пока простокровный бегал за ней по пятам.

– Мне очень важно знать, есть ли какие-то известия о Феликсе…