Выбор за тобой (СИ)

Темным лордам пришлось их доставлять сюда и выставить охрану, потому как многие представители родов, к котором они относились, считали их заразными и требовали уничтожить. И если принц Хаоса и Глава безопасности Темной Империи видели в это разбазаривание улик и свидетелей, для лекаря они были живым дышащими и когда-то думающими существами. Убийство душе Найрины претило, какими благородными ни были бы цели.

Она приходила к ним каждый раз, когда выдавалась свободная минутка, исследовала под разными углами, заглядывала в самые дальние уголки, но способа помочь не находила.

Люди и нелюди представлялись ей остовами кораблей, потерпевших кораблекрушение и выкинутых на берег. Глаза мужчины перед ней были широко открыты, но вряд ли он что-то видел, иногда его губы шевелились, но разобрать слова было невозможно.

— Не повезло ребятам — старый профессор Итинур тоже частенько наведывался с ней в палаты, прицокивал языком, горестно качая головой и совершая магические пасы. Но, как и она, не находил ответов, как бедолагам помочь.

— Я перепробовала все: магическое вливание, простейшие артефакты, сложные артефакты, — Найрина склонилась к пациенту, аккуратно убрав прядку волос, упавшую мужчине на лицо.

— Да, леди Эллохар. Я сам не раз все это пробовал, для лекаря неспособность помочь, как кость в горле.

— Мне кажется, они страдают внутренне, — вырвалось у Найрины.

— Может вы и правы. Да, страшно быть бессильными. Но надо пытаться госпожа — лекарь. Для этого нас боги и наградили даром. Надо думать, искать выход. Пока есть время… — прошаркал профессор к двери.

Найрина наклонилась, чтобы поправить съехавшее одеяло, укрывавшее ноги больного, и легкий ветерок донес до нее мольбу-стон, заставив женщину замереть.

— Дея…

Глава о смятении

Когда я проснулась, ночь правила миром и было еще далеко до рассвета. От прохлады там, за пределами одеяла, нос заледенел, но голова была настолько ясной, что сразу стало понятно — не засну. Такое бывало, когда появился Тоха. От волнения или переутомления, а может от гормонов, я часто не могла заснуть. Сперва просто лежала в кровати, ворочаясь, до победного пытаясь выиграть битву за сон, прислушиваясь к сопению маленького носика, а потом сдалась и обнаружила, что лучше большая чашка травяного чая и книга или хороший старый фильм, чем это ночное мытарство, так что в обнимку с подушкой, пледом и радио-няней, я уходила в гостиную и там наслаждалась спокойствием. Да и жаловаться было бы грех, Андрей давал мне шанс, даже когда сынишке был месяц, выспаться и понежиться в кровати. Что и говорить, мне повезло с ним. Он работал как проклятый, любил как сумасшедший. Может поэтому и ушел так рано, слишком идеальным и сказочным был. Хотя, это теперь так кажется, тогда я находила поводы ныть и возмущаться.

Эх, сейчас кофе бы пригодился. И книга. Но ни того ни другого в наличии не имелось. Лагерь тонул в тишине, мужчины спали под телегами, быки стояли за кругом на границе света у большой перевязи, обратившись статуями, даже не переступая громадными копытами во сне. Где-то даже бродил охранник, который должен был сторожить лагерь, но его видно не было. Костер еще не прогорел, возле него, сгорбившись, точно коршун над добычей, сидел маг. Светлые волосы скрывали его от мира, перед ним на земле что-то лежало, и этим чем-то он был явно увлечен. Память услужливо нарисовала позавчерашнее происшествие. И почему-то нахлынуло чувство вины за свое поведение. Он, конечно, сволочь редкостная, но вроде как мне жизнь спас и даже вымыл, если уж на то пошло. Понятное дело, те, кто обладают силой тут, не сильно переживают о том, какое мнение о них складывается у простых людей. Откинув одеяло, я выбралась из-под телеги и пошла к костру.

— Сяду? — у нас вроде как принято интересовать из вежливости, хотя костер общий. Сгорбленная фигура не пошевелилась. Чувство вины быстренько растворилось. Ну и ладно!

Перед магом действительно лежала книга. Что же, не буду мешать. А то вдруг процесс медитации прерву. Взяв чайник, а его ставили на угли, оставшиеся после того как прогорали первые дрова в небольшую ямку, отчего вода оставалась теплой, я уже предвкушала возможность погреть руки и нос от теплой кружки. Но тяжелый котелок тоже решил меня игнорировать, как и маг — вода литься не желала, будто носик заткнули. Я открыла крышку. Да нет, вода на месте, носик чист, наклоняешь… А она наклоняется вместе с чайником, будто лед.

Что за чертовщина!

И тут на меня накатила ледяная волна ужаса. Грудь сдавило. Я смотрела на Крассиса и понимала — маг не двигался, вообще, даже будто не дышал. А мое собственное дыхание, оказалось, сливалось с шепотом, ненавязчивым, ничего не просящим, ничего не требующим, он складывался в простую нежную, но жуткую мелодию. Опустив чайник, застыла, я знала откуда шел шепот. Он окружал, пропитывал, но направление, откуда он приходил, можно было определить безошибочно.