Выбор Зигмунда

В шесть двадцать пять он поднес часы к уху, проверяя, не остановились ли они, и решил, что гвардеец – хвастун и ненадежный человек. В этот момент перед церковью Святого Рокко остановились две тележки с мороженым, и Фрейд направился к ним, решив, что порция фруктового шербета его освежит. «Если этот неотесанный швейцарец еще не придет, когда я доем шербет, погуляю, обдумывая скорые встречи с кардиналами, пока не наступит время ужина».

Подходя к тележкам, он увидел, что два мороженщика, стоявшие каждый с одной стороны церковных ворот, переругивались между собой, и каждый понемногу пододвигал свою тележку ближе к входу. Кончилось все тем, что, когда месса закончилась, прихожане, выйдя из церкви маленькой чинной толпой, были вынуждены лавировать между двумя тележками, как лыжники в слаломе, и доктор отошел в сторону, дожидаясь, пока эта ситуация уладится. Несколько юношей в длинных штанах собрались перед торговцами, которые теперь проталкивались в центр вдвоем, сдвинув вместе свои тележки, но продолжали всячески ругать один другого, забавляя этим публику. По крайней мере, развлечение было бесплатным, а вот мороженое стоило целых пять чентезимо.

Тут за его спиной раздался голос, от которого Фрейд вздрогнул. У доктора пробежал по спине холодок. «Может быть, лучше бы это был холодок мороженого», – подумал он.

– Извините за опоздание: меня не отпускали, пока не допросили.

Фрейд узнал знакомый французский акцент.

Восемнадцать часов тридцать семь минут. В любом другом случае ученый не упустил бы возможности указать гвардейцу, что такая задержка достойна порицания. А если бы так сильно опоздал его пациент, доктор заставил бы его заплатить дополнительно за целый час.

– Войдемте туда. – Гвардеец указал на церковные двери. – Там прохладнее, и мы будем укрыты от нескромных взглядов.

В какой-то степени швейцарец был прав: между нефами – центральным и двумя боковыми – кружил, как добрый призрак, поток холодного воздуха. Может быть, это был дух самого святого Рокко? Места, куда сели доктор и швейцарец, находились под одним из изображений этого святого. Рокко одной рукой стыдливо приподнимал край своей одежды, показывая что-то вроде гнойника на бедре, а в другой держал нож, похожий на медицинский скальпель, словно готовился вскрыть им гнойник.

– Он защитник от чумы, – сказал швейцарец, показывая на фреску. – Любой, кто призовет его, вылечится от нее.

– Тогда он заслужил Нобелевскую премию, – заметил Фрейд.

– Простите, что вы сказали?

– Ничего, просто подумал вслух. Но теперь прошу вас сказать мне, по какой причине вы пожелали встретиться со мной.

– Разумеется, доктор. Сначала представлюсь вам: капрал швейцарской гвардии папы римского Пьер Жирар.

Священник, который только что вышел из исповедальни, бросил на них взгляд и перекрестился. А Фрейд в этот момент жалел, что находится в церкви: он знал, что здесь нельзя курить, хотя рядом висела только одна табличка с запретом: «Не плевать на пол».

– Мы знаем, кто вы, – продолжал говорить гвардеец. – О вашем присутствии в Ватикане ходит много слухов.

– Это интересно, – сказал Фрейд, сохраняя на лице равнодушное выражение.

– Мы истинные католики, верим в учение Церкви и поклялись защищать ее от всех врагов даже ценой своих жизней!

– Кто это «мы»?

Агрессивный тон и резкие слова швейцарца были, видимо, направлены не против самого доктора. Но Фрейд из осторожности немного отодвинулся от Жирара.

– Сначала мы думали, что вы иностранный банкир или австрийский дипломат, но потом провели расследование и узнали, с какой целью вы приехали. Мы вам очень благодарны.

Если бы Фрейд, как его собеседник, был по происхождению французом, то в ответ пожал бы плечами или выпустил струю воздуха из сжатых губ. Но он был австрийцем, врачом и евреем и потому предпочел загадочно промолчать. Этот Пьер Жирар (если предположить, что имя настоящее), в сущности, уклонился от ответа на его вопрос и потому не заслуживает удовольствия получить ответ – любой ответ. Во время анализа он узнал на собственном опыте, что лучший способ получить от пациента ответ – молчать так, чтобы вопрос словно висел в воздухе и мог исчезнуть, только если будет обсужден. Это немного похоже на вскрытие нарыва, такого, как бубон на бедре святого Рокко.

– Словом «мы», – Пьер Жирар прикусил губу, – я называю маленькую группу гвардейцев, которые верны папе и Церкви Господа, а не Ватикану. Между тем и другим есть большая разница.

Все-таки капрал ответил. Но минута за минутой проходили бесполезно, и Фрейд внутренне дрожал от волнения. Ему хотелось закурить, уйти отсюда и увидеть Марию. Он больше не мог выдерживать все эти интриги.

– Хорошо, капрал Жирар, а теперь не будете ли вы любезны объяснить мне, чем я могу вам помочь.

– Это мы хотим и можем вам помочь. – Фрейд обратил внимание, что Жирар опять сказал «мы». – Вы опрашиваете кардиналов, чтобы узнать, имеют ли они отношение к тому проклятому преступлению и к торговле девушками, разве не так? Как видите, мы знаем все.