Выборы

Этот сумасшедший танец продолжается до наступления дня тишины. В течение всех суток кандидатам запрещено писать посты, выкладывать записи, давать интервью или появляться на публике. Тилли проводит весь день в своем доме в Голденвуде. Она снова и снова пересматривает динамику рейтинга, который больше не ведется: завтра у всего ОЧС будет окончательная возможность решить, за кого они отдадут свои голоса. Ровно в полночь завтра голосование закроется, и будет объявлен победитель. Тилли очень много пьет. В пьяном тумане время летит незаметно. Утром Тилли приходится выпить шесть таблеток от похмелья. Тремор в правой руке становится слишком заметен, и Тилли решает надеть платье, стилизованное под сари. В восемь вечера она прилетает в Каракас, где находится штаб-квартира ОЧС. Тилли записывает несколько интервью, которые будут крутить после объявления итогов Выборов. На результаты опросов Тилли не смотрит – ее нервы на пределе.

В одиннадцать она приходит в Зал ожидания. Здесь у четверых кандидатов будет первая и единственная возможность увидеть друг друга и поговорить с глазу на глаз. Они останутся наедине без камер и записи. Так они проведут час, потом они узнают, кто из них победил. Зал имеет круглую форму, в центре стоит стол с четырьмя стульями. Один из них уже занимает Роберто Могабе. Тилли невольно отмечает, что несмотря на безумие последних шести дней, выглядит он потрясающе: на нем модная шелковая туника, длинные черные волосы собраны в хвост, темная кожа настолько безупречна, что кажется, что Могабе пропустили через фотошоп. Тилли садится рядом с ним, Могабе сдержанно кивает. Минут пять они сидят в тишине, потом заходит Акира Вессон. Наметанный взгляд Тилли сразу отмечает, что его стилисты неплохо поработали. На Вессоне старомодный твидовый пиджак, седые волосы тщательно уложены в художественный беспорядок а-ля Эйнштейн. Вессон садится с другой стороны от Могабе, на лацкане сверкает значок Нобелевского комитета. Тилли смотрит на часы, они показывают четверть двенадцатого. Джули Штрауб еще не объявилась. Это хорошо продуманный ход. Сучка верит в то, что победит. И вот, наконец, она заходит в Зал и занимает последний стул. Двери за ней закрываются, слышен нарочито громкий стук засова. Джули Штрауб и Тилли Би Освальд сидят ровно друг напротив друга.

– Неплохо для тупой блондинки, – Джули презрительно кривит губы.

На ней кипенно-белый брючный костюм, она кладет на стол ухоженные руки с розовым маникюром.

– Спасибо, – фыркает в ответ Тилли.

Вессон улыбается, Могабе мрачно смотрит в центр стола.

– Я полагаю, сейчас каждому из нас следует озвучить причины для участия в Выборах, – говорит Вессон.

– Я свои уже озвучила, – Штрауб пожимает плечами.

– Серьезно? – Тилли иронично вскидывает брови. – Вы откажетесь от самой ценной привилегии в нашем мире ради политики?

– Меня эта привилегия не привлекает.

Могабе начинает истерически смеяться, все смотрят на него. Могабе поднимает глаза на Вессона.

– Пять лет назад я попал в аварию, – начинает он. – Моя последняя запись сознания была за три месяца до этого. Когда меня восстановили в новом клоне, я узнал, что развелся с женой и спустил половину состояния в виртуальном казино. Я до сих пор не могу выяснить того, что происходило в эти три месяца.

– Ну и что такого? – Джули откидывается на спинку стула.

Могабе качает головой.

– Когда я читаю свои посты и смотрю видео того периода, мне кажется, что это писал другой человек. Настоящий Роберто Могабе.

– Это было ваше первое клонирование? – спрашивает Вессон.

– Да.

– Отторжение сознания. Вы считаете себя другим человеком, у которого другое тело и другое имя. Это лечится.

– Не всегда, – мрачно отвечает Могабе. – В моем случае терапия не помогла, поэтому я и решил участвовать в Выборах.

Тилли задирает рукав сари и кладет на стол правую руку, пальцы хаотично дергаются.

– «Пляска святого Вита», – произносит она. – Дефект при записи сознания сорок шесть лет назад. Вызывает частичную несовместимость с биологическим телом, мне приходится менять клоны каждые несколько лет. С каждым разом симптомы проявляются все быстрее, скоро мое сознание невозможно будет поместить в человеческое тело, меня полностью оцифруют, превратят в машину и отправят работать на Луну или астероиды.

– Соболезную, – тихо произносит Джули.

Тилли хочет послать ее на хрен, но сдерживается.

– А вы? – спрашивает она Вессона.

Тот усмехается.

– Знаете, когда было совершено последнее существенное открытие в естественных науках? Почти триста лет назад. А знаете почему? Потому что наукой до сих пор занимаются те же самые люди. Университеты стали похожи на секты: в них нужно проработать лет сто, чтобы кто-нибудь опубликовал твою статью.

– И что изменится, если вы выиграете? – осторожно спрашивает Могабе.

– Как минимум, освобожу место для кого-нибудь помоложе.

После этого на Зал опускается тишина, которую никто не решается нарушить. Тилли наблюдает за секундной стрелкой на часах.