Выбранная Добыча (ЛП)

  "Ага. Скопировал все имена мисс Катар на ноутбук, отдал диск Хармону, и он просмотрел их прошлой ночью поздно вечером, — сказал Маршалл. — Ничего особенного не придумали, кроме того, что выяснили еще кое-что. У них есть журнал для выпускников колледжа под названием « Трилистник». Там было несколько фотографий с этой встречи, и все эти женщины были на лужайке, и все они носили бейджики с именами. Так что, если наш парень был там и фотографировал, он мог сделать снимок и узнать, кто эта женщина, даже не спрашивая ее имени. Или даже поговорить с ней.

  "Проклятье. Это нам мало помогает, — сказал Лукас. — Сколько парней в твоем списке?

  — Может быть, сто пятьдесят. Хармон прямо сейчас сверяет их с файлами сексуальных преступников.

  Дел позвонил из больницы «Регионс»: «Меня пустили к Рэнди, а он серьезно облажался. Время от времени он издает какой-то чертов звук, и все. Его предки наняли адвоката и дали мне немного дерьма. . . . Не знаю, тут все запуталось.

  — Можно вернуться, — сказал Лукас.

  "Да. Сегодня ничего не случится, если только он не укусит.

  «Олпорт говорит, что это не большой риск».

  — Не знаю, — сказал Дел. «Доктора говорят, что в нем так много странных наркотиков, что они борются с абстинентным синдромом наряду со всем остальным. В нем героин, кокаин, может быть, какой-то фенциклидин — он использовал ингаляторы. . . . Маленький придурок.

  МАРСИ И МАРШАЛЛ уехали в Сент-Пол, на первое заседание межведомственного совета, посвященное тому, что газеты и телеканалы теперь называли делом могильщика. Лейбл был создан ведущим Восьмого канала, его подхватил Третий канал, который начал использовать в своих историях изображение могилы на склоне холма, и, наконец, газеты. Имя выглядело так, будто оно прилипнет.

  После того, как они ушли, Лукас продолжил читать накопившуюся в деле бумагу, не вникая в суть дела. Когда он вышел пообедать в полдень, то обнаружил, что тучи снова сгустились, а по улицам хнычет ужасный холодный дождь. Холодный и сырой, он слонялся по мэрии, разговаривая с Лестером и Слоаном, затем прошел по секретному туннелю в кабинет судебно-медицинской экспертизы и поговорил там со следователем об удушении.

  В два часа он вернулся в офис, когда позвонила Уэзер. — Почему бы тебе не пригласить Кэпслоков и Слоанов завтра вечером? Мы возьмем лобстеров.

  "Отлично. Однако короткое уведомление», — сказал он.

  «Они никогда ничего не делают. И прошло много времени с тех пор, как мы все собрались вместе».

  — Кто знает, — сказал он. — Завтра вечером — может быть, к тому времени все уже будет кончено.

  Но на самом деле он так не думал. Дело как будто замедлилось. Все было связано с Рэнди, а Рэнди отправился в никогда-никогда не приземляться.

   18

  УБИЙСТВО неназванной проститутки у Рэнди Уиткомба принесло временное подобие мира в душу Катара. Он мысленно прокручивал сцену каждые несколько минут, особенно последнюю часть, когда он навис над ней и она начала дрожать. . . .

  Это убийство, дурачок.

  Он всегда думал, что дело в сексе, что убийство было наказанием за сексуальные разочарования, причиненные ему женщиной. Теперь он знал лучше. Любую сексуальную практику, о которой он когда-либо даже отдаленно думал, он теперь пробовал с Барстадом. В конце концов, он нашел это скучным. Это было убийство, подумал он, и было прекрасно — прекрасно — прояснить это.

  Он искал метафору. Его осознание истинной природы зверя было, как он решил, психологическим эквивалентом первого вкуса великого французского белого вина, по-настоящему прохладного, по-настоящему терпкого; немного интеллектуальная путаница, возможно, но на чувственном уровне была удивительно ясная, чистая реакция.

  Он хотел еще один.

  Барстад.

  Они встречались два раза в неделю, и секс прошел через напряженный период, запутавшись в запутанных вариациях. Он был не столько удивлен, сколько удивлен, подумал он. В последний раз, когда они встречались, он шлепал ее ракетками для пинг-понга, пока ее задница не стала огненно-красной, и все же она, казалось, чувствовала, что он проделал неадекватную работу. Боль, по ее словам, была на самой периферии ее удовольствия, а не в центре, где она должна была быть. Она говорила, подумал он, как французский литературовед, пишущий о сексе.

  Сегодня, думал он, все будет по-другому. Когда он добрался до ее квартиры, в заднем кармане у него был стартовый трос, а на заднем сиденье машины — спортивная сумка и лопата. Он похоронит ее так далеко в сельской местности, что ее никогда не найдут. Если полиция хочет приписать ее исчезновение могильщику, подумал он, пусть делают это.

  Ему было уже все равно. Сила была в нем. Ему даже нравилось его новое прозвище в СМИ: «могильщик». Отлично. Он присвистнул, когда лифт поднял его к Барстаду.

  ОНА БЫЛА ОБНАЖЕННОЙ , когда встретила его у двери: подперла ее одной рукой и позировала, опустив веки. — Джеймс, — сказала она. — Я уже начал.

  — Я это вижу, — сказал он. «И у меня есть новый фильм», — сказала она. «ДВД. Я отодвинул диван, чтобы мы могли поставить футон перед телевизором».