Выбрать быль

Выглядел он почти так же, как и в момент нашей встречи, разве что стильный костюм сменила домашняя рубашка на выпуск да легкие брюки светлых тонов. Ну и руки его, как и в прошлый раз, плотно обтягивали тонкие шелковые перчатки, словно он боялся испачкать или повредить их — свой тонко настроенный рабочий инструмент.

— Итак? — усевшись на соседний диван, закинув ногу на ногу и взяв в руку крохотную, едва на пару глотков, чашечку, мужчина вопросительно приподнял бровь.

Глоток кофе приятно обжег язык, терпкой горечью лаская нёбо.

— У меня, собственно, всего пара вопросов, — поставив чашку на блюдце, я откинулся на спинку, постаравшись принять максимально расслабленную позу не переходящую в расхлябанную.

— Неужели за дочерью моей пришел? — тонкая улыбка коснулась его лица, стирая маску холодной отстраненности, — не отдам.

Будь у меня в руках этот хрупкое произведение искусства в форме сосуда для потребления напитков, то оно осыпалось бы крошкой, обливая меня остатками своего содержимого. Такое ощущение, что меня окружают саркастические комики. Но, пожалуй, мне стоит поработать над контролем эмоций. Увы, учителей что научили подобному навыку ранее, у меня не было.

— Не этот вопрос, — постарался я сделать голос ровнее.

— Я полагал, что ты догадаешься обо всем сам и придешь лишь обсудить условия.

Встретив мой недоумевающий взгляд, он неторопливо поднялся, подошел к рабочему столу и достал что-то из него.

— Твою карточку, пожалуйста, — требовательно произнес главный бандит сего города, вернувшись на место.

Вежливая требовательность — интересное сочетание, подумал я, доставая из нагрудного кармана кусок черного пластика.

— Видишь разницу? — продемонстрировал он тыльные стороны моей карточки и, судя по всему, его.

— У меня красивее, — задумчиво произнес я.

Серая гладкая поверхность определенно проигрывала на фоне тисненного золота на черном фоне. Раньше думал, кстати, что это символ банка и все щеголяют таким стильным удостоверением личности.

— Как я и предполагал — ты умный молодой человек.

— Вам показалось, — поспешил я отбрехаться от подобного саркастического комплимента.

— Тогда я поясню. Представь себе, что есть где-то один талантливый музыкант, который решил собрать профильный оркестр.

— Представил, — кивнул я, — а отец этого музыканта не был ли бандитом?

— Свободным предпринимателем, — назидательным тоном поправил меня этот мафиози, — отец его отца работал в этой области.

Свободным, очевидно, и от законов. Но, как вежливый слушатель, поправлять я не стал.

— А прадед? — вежливый слушатель задает уточняющие вопросы.

— Прадед был золотарем. — Отрезал он. — Но, возвращаясь к истории, музыкант пообещал всем, кто следует за ним, что они достигнут настоящих высот. Молодой был. Малоопытный.

Итидзё поморщился, показав еще одну эмоцию, столь же отмеренную и явно поставленную в лучшей школе актерского мастерства. Тонкие пальцы отбарабанили неторопливый ритм по колену. И продолжил:

— Но вот ведь проблема, — чуть склонившись, он отправил легким движением карточку по столику, так что она, как карта от лучшего крупье, замерла у самого края, — те, кто уже успел зарегистрировать свои оркестры ранее, за сотни лет до него, не пустят в свой круг просто так.

— А самый главный музыкант?

— Он может, но для этого ему потребуется преподнести действительно гениальное произведение.

Хм-м, говоря прямо — подвиг. Да, многие семьи, в нынешнее время являющиеся аристократами в неисчислимых поколениях, начинали как бандиты или наемники. Что здесь, на островах, что там, в далеких землях. Оказывая услуги самым главным бандитам, совершая подвиги, или принося великие дары, они получали своеобразную легализацию своей бандитской деятельности и в дальнейшем цепко следили за тем, чтобы проводить насилие на подотчетной территории могли только они. Со временем превращаясь в своеобразные столпы — опору государства. Интересно бы почитать историю, дабы понять, почему они не выродились в прихлебателей пользующихся лишь своими правами и избегая обязанностей.

Делаем очевидные вывод, что этот цивилизованный грабитель с большой дороги, якудза замаскированный, ищет легализации. И не своей деятельности, которая, полагаю, у него давно уже вьется в сферах фабрик-машин-пароходов, а в неких благах, полагающихся за верную службу государству. Может его давят более влиятельные конкуренты? Или дело действительно в обещании. Но! Но тот, кто возьмет этих товарищей под свое крыло, будет нести полную ответственность за их деятельность. И кому нужны такие проблемы? Полагаю, что не мне.

— Я ожидал большей сообразительности от наследника одной из семей, — отстраненно заметил он, — но я рад, что не пришлось тратить слишком много времени на пояснение деталей. В любом случае, этот разговор не имеет смысла ближайшие два года.

Интересно, почему я? Вот этот вопрос было бы неплохо прояснить.