Выбрать быль

Шаг. Ещё шаг. Мягкая подошва не скрипела, одежда не шуршала. Я был призраком, охотящимся на ещё более продвинутого призрака, надеющимся лишь на удачу. Замер у стены, вслушиваясь так, что уши, казалось, выросли и превратились в локаторы. Из помещения донёсся шумный вздох, тихий стон, и беспокойное дыхание, как у человека, мечущегося в бреду. Вот он шанс. Нужно действовать быстро. В данном случае определённо будет полезней дубинка. В юркого убийцу, активно перемещающегося в небольшом помещении, которое он знает досконально, могу и не попасть, а выстрел один. Я резко увеличил мощность фонаря до максимума, надеясь деморализовать привыкшего к темноте убийцу, и влетел внутрь, оглядываясь по сторонам. У боковой стены, в куче мусора и листьев, обнаружилось то, что искал — меленькое тело лежащее плашмя. Прыгнув как тигр на добычу, я пнул валяющийся рядом с лежанкой клинок и опустился коленом на тело, вышибая дух из противника, размахнулся дубинкой и… встретился взглядом с убийцей, пытающейся вдохнуть чуть-чуть воздуха. Это была маленькая девочка, чумазая до невозможности, грязная и давно не мывшаяся, со спутанными длинными волосами, сбившимися в клубок, с криво обрезанной чёлкой. Испуганные глаза смотрели прямо на меня, жмурясь от яркого света. Она замерла на миг, после чего покорно прикрыла глаза, готовясь принять смерть.

— Ты кто, бл*ть, такая?!

Я вновь оглядел одетое в тряпьё тело, принюхался — пахла так же — взглянул на ноги, маленькие ступни опухли и явно всё ещё кровоточили, во всяком случае, неуклюжая примочка, состоявшая из листьев, пропиталась кровью. Да что за мистика такая?!

У меня теперь не поднимется рука её ударить. Тогда, в темноте, сражаясь за жизнь с неведомой херней, я ещё мог забить её до смерти, или если бы неожиданно схватились здесь, в полутьме, может и нанёс бы удар, раскроивший ей череп, но не сейчас, когда она, с полным безразличием смотрит на меня.

— Я тебя спрашиваю! — для убедительности я чуть усилил нажим, но кроме лёгкого хрипа ничего не услышал. Тонкие ручки вцепились в моё колено, силясь приподнять, но потерпев неудачу, вновь упали на кучу листьев. До меня снова донёсся лёгкий всхлип.

— Ах ты ж тварь!

Я снял со спины рюкзак, ни на минуту не выпуская убийцу из поля зрения, достал с самого дна наручники, вот уж не думал, что когда-нибудь пригодятся, и, резко перевернув пленницу, перехватил ей руки за спиной. После чего снял с себя куртку и, расстелив её на полу, перенёс туда тело. Кажется она и сопротивляться не могла. Её сковывал жар, её знобило, а кожа была холодна как лёд.

— Вот до чего доводит неправильный образ жизни, — буркнул я, перетянув куртку тонким тросом и вскинув получившийся куль на плечо.

Подумал, опустил на землю и тщательно обшарил помещение, сложив в рюкзак нож, длинный и тонкий без выраженной гарды, не дай боги попасться с ним полиции, и аккуратно упакованный бумажный пакет, потом посмотрю что внутри. Вновь вскинул ношу на плечо.

Когда я вышел из затхлого помещения, на улицу опускались сумерки, рай для меня. Покинул территорию школы я с помощью теплицы, примыкающей вплотную к забору, благо забраться по стоящим рядом ящикам с удобрениями на пристройку, а с неё на крышу теплицы можно было даже и без рук. Перехватив свёрток на руки и развязав верёвки, я неторопливо побрёл к дому, выбирая полупустые улицы и старательно имитируя нежную улыбку. Один прохожий хотел окликнуть меня, видимо счёв подозрительным, что я тащу какое-то тело, но я шикнул, сделал грозное лицо и зашептал:

— Тихо! Сестрёнка спит, нагулялась бедняжка.

Добропорядочному азиату хватило, он понятливо кивнул и улыбнулся, легонько поклонился, извиняясь за беспокойство, и пошёл своей дорогой. Не успел я дойти до дома, как рядом откуда-то появилась Тоока.

— О, ты с добычей? — улыбнулась она, — настоящий кормилец!

Тут я, признаюсь, не понял, дошло только когда уже подошёл к дому. Намекает на меня собственнически.

— Только если тебе нравится человечина, — криво ухмыльнулся я, — говорят, в этом сезоне мясо маленьких девочек особенно полезно.

Свёрток в руках трепыхнулся, но я сдавил чуть посильнее, давя бунт в зародыше.

— О, чую тайну!

Школьница предвкушающее облизнула красивые губки, достала из кармана ключ и распахнула дверь в мой дом, надо будет конфисковать, хотя, уверен, у неё есть ещё с десяток копий. Поменять замок!

Я убедился, что она закрыла дверь, и вопросительно на неё уставился. Тоока ответила мне честным взглядом и провела сжатыми в щепоть пальцами по губам, засунув, затем, воображаемый ключ в вырез платья.

— Хм-м, — я опустил свёрток на пол и резко раскрыл его, готовясь затоптать сопротивление, если потребуется. На меня уставились равнодушные зелёные глаза, пленница перевела взгляд на школьницу, с полным безразличием и даже каким-то презрением оглядев её, после чего вновь посмотрела мне прямо в глаза. Её взгляд был болезненно мутным, девочку явно трясло, но на грязном лице не отобразилось ни единой эмоции.