Выброшенный ребенок

Иоганн действительно снова был вынужден прятаться в своем укрытии, где он оставался до глубокой ночи. Пробравшись окольным путем, через сады, домой, он увидел, что в доме все было темно. Ни один луч не пробивался через закрытые ставни, ни один луч любви не проникал в его наполненное страхом сердце. Шорох со стороны заднего двора испугал его, и он быстро прошмыгнул в дом. В доме царила тишина. Все уже спали. Иоганн тихонько пробрался к своей постели. Никто не проснулся. Вскоре уснул и он.

Наутро за завтраком все только и говорили о переселении. Иоганн внимательно прислушивался. Спросить, возьмут ли и его с собой, он не осмеливался, так как чувствовал, что многие презирают его. Это делало мальчика еще более робким. К кому он мог обратиться, где искать защиты? Иногда он чувствовал себя таким удрученным, что не замечал происходящего вокруг. Так однажды он сидел под толстым деревом, погруженный в свои мысли, как вдруг в страхе вскочил на ноги, когда кто-то из-за дерева спросил его:

— Иоганн, что ты здесь делаешь?

Это был Петя Пеннер, который с заплаканными глазами стоял по другую сторону дерева. Петя пожаловался своему другу, что мачеха его снова выпорола. Через некоторое время, забыв о своих горестях, они начали вместе играть.

День склонялся к вечеру. Пастух со скотом шел по деревне. Дети вышли на улицу и, встав около забора, начали считать коров. Они и не заметили, как к ним подошел пастух и закричал:

— Что вы здесь делаете, свиные олухи? Вы разгоняете скотину! — При этих словах он хлестнул их своим длинным кнутом.

Мальчики быстро убежали на задний двор. Иоганн горько плакал: от удара кнута жгло, как огнем.

ОСТАВЛЕН...

— Ганс Петерс и Генрих Вибе вернулись из Америки! — пронеслась однажды новость по деревне.

Некоторые сразу же отправились к старосте, но он не стал много рассказывать, так как был сильно утомлен долгим путешествием. Сказал только, что земля есть, желанную свободу они также будут иметь; все остальное он сообщит на ближайшем собрании.

Через несколько дней в помещении церкви состоялось с нетерпением ожидаемое собрание, до обеда в Шейнфельде, после обеда — в Хайбодене. Посланцы докладывали об увиденном.

В эти дни дети также много говорили об Америке. Иоганн часто рассказывал Пете Пеннеру, что он будет делать в Америке, и Петя был уверен, что отправится туда вместе с Иоганном.

Прошел еще год. Люди усердно готовились к переселению.

- Я думаю, нам не следует брать с собой Иоганна,- обратилась как-то вечером Елизавета Дерксен к своему мужу, - Мы едва сможем оплатить нашу дорогу. Он может остаться здесь: кто-нибудь найдется, чтобы взять его к себе.

Доктор Дерксен ходил взад и вперед по комнате, затрудняясь в решении этого вопроса. Наконец он остановился около жены и сказал:

— Хорошо, мы едем, а Иоганна оставляем здесь. Мне очень жаль, но другого выхода нет.

— Пусть другие позаботятся о нем,— отрезала Елизавета,— мы не можем все делать для этого мальчика. Деревня должна заплатить нам за то, что он так долго жил у нас.

Дерксену было неприятно слышать эти слова, но он промолчал.

На следующее утро, когда вся семья сидела за завтраком, мать сказала:

— Ну, дети, мы тоже будем готовиться к переселению, чтобы как можно скорее выехать.

Иоганн ликовал. Ему нужно было с кем-то поделиться своей радостью. Сразу же после завтрака он помчался к Пеннерам и рассказал Пете, что тоже едет в числе первых.

Вся деревня волновалась. Переселение имело решающее значение для всех: как для тех, кто уезжал, так и для тех, кто оставался. Путешествие стоило денег. Движимое и недвижимое имущество нужно было продать. Смогут ли они выгодно продать землю? Русские соседи не спешили покупать землю: они знали, что переселенцы вынуждены продать ее, и ждали, когда смогут купить дешево.

Через некоторое время состоялось очередное собрание, на котором было принято единодушное решение: продавать все, что только можно. С этой целью устраивали аукционы. Наступил день, когда доктор Дерксен также объявил аукцион. Как и следовало ожидать, интерес к этому событию дети проявляли больше, чем взрослые. Они еще не вполне понимали всю серьезность происходящего. Иоганн усердно помогал родителям, вынося из дому различные старые вещи, чтобы превратить их в деньги. Домашняя утварь шла довольно бойко, но с землей дело обстояло иначе: русские ждали последнего момента, чтобы купить землю по самой низкой цене, так что продать ее не удалось. Первым переселенцам пришлось сдать свои наделы в аренду общине, которая позже должна была продать их, что и было сделано.

Иоганн был весел; он тоже приготовил свои вещи к отъезду. С нетерпением ждал он момента прощания. Однажды - это было за день до отъезда - Иоганн решил забежать на минутку к Пеннерам. Выйдя за дверь, он нос к носу столкнулся со своей матерью.

Та схватила мальчика, бросила на землю и изо всех сил сжала его горло. Иоганн прилагал все усилия, пытаясь вырваться, но безуспешно. Пытаясь задушить ребенка, злая женщина говорила:

- Смотри на меня!