Вычеркнутый из жизни. Северный свет

Она кивнула и хотела было что-то сказать, как вдруг горло ее сдавил спазм. Стараясь держаться естественно, она заставила себя есть. Но желудок взбунтовался, и, задыхаясь от приступа тошноты, она закашлялась, потянулась за стаканом воды и разрыдалась.

Он подошел к ней. Вся его решимость исчезла. Он понимал, что не должен задавать ей вопросов, но уже не мог удержаться:

– Ради бога, Кора, что случилось?

Произошло то, чего он больше всего боялся: она уклонилась от ответа.

– Ничего. Ничего не случилось.

– Нет, все-таки что-то есть. Ты так расстроена.

– Нет, нет. – Ей удалось подавить слезы. – Просто сегодня такой день, когда все не клеится.

Он в упор посмотрел на нее:

– Нет, дело не только в этом. Кто-то докучает тебе… это Най.

– Нет, нет. Ничего подобного. Я его и знать-то не знаю. Никогда не знала. Он для меня все равно что пустое место – даже и того меньше…

– Тогда зачем же он приходил сюда сегодня утром?

– Он интересовался твоей книгой. – Она была на грани истерики. – Клянусь тебе, Дэвид… это правда! До сегодняшнего дня я никогда в жизни даже не разговаривала с ним.

К этому времени сам Дэвид уже был в таком состоянии, что едва мог говорить.

– Если он хочет обидеть тебя, то пусть поостережется. Я пойду к нему и выясню, в чем дело.

– Нет, нет… тебе нет нужды идти. Мы его никогда больше не увидим.

– Но я все-таки должен что-то предпринять.

Она положила руки на плечи мужа и крепко прижалась к нему. Он чувствовал, что она вся дрожит. У него самого нервы были напряжены до крайности.

– Только не оставляй меня, Дэвид. Пусть ничто не встанет между нами. И тогда ничего не случится… вот увидишь… увидишь.

Глава 7

Тем временем Най возвращался в Хедлстон. Ехал он медленно, так как надо было обдумать некоторые поправки к намеченному ранее плану, а теплый ветерок, овевавший его, способствовал ясности мысли. Встреча с Корой, ее волнение и горе нимало не заботили его. Он давно усвоил себе, что такое бизнес, и мог хоть каждый день, без малейшего зазрения совести, совершать подлости.

Путешествие заняло у него около часа, и к половине двенадцатого он уже вернул машину в гараж и прибыл в гостиницу «Красный лев». Смита он нашел в пустой гостиной. Против обыкновения, тот не сидел в своем излюбленном уголке, а расхаживал взад и вперед у окна. Най был очень доволен собой и тем, как складываются дела, но не в его привычке было выказывать свои чувства. Он только сказал:

– Все в порядке. Дело обстоит именно так, как я говорил. Она – та самая особа.

– Да… да… – произнес Смит, глядя куда-то мимо Ная, словно думал о чем-то другом.

– Что случилось? Я говорю тебе, что Кора – та самая птица, которая нам нужна.

– Я знаю. Она звонила мне по телефону пять минут назад.

Най сел и уставился на него. Какого черта она это сделала?! Смит был взволнован и явно выбит из колеи: он ни минуты не мог стоять спокойно и все ходил по комнате, засунув большие руки в карманы брюк.

– Она сказала мужу, что ей надо пойти в лавку, а сама помчалась к автомату. Она была так расстроена, что я с трудом понимал, о чем она говорит. Должно быть, ты очень круто обошелся с ней.

– Что ты, Смит, – возразил Леонард, – я был нежен, как ягненок.

– Грязная это затея. – Смит покачал головой, точно гончая, отряхивающаяся от воды. – Омерзительная, гнусная! Я тебе прямо заявляю: я не желаю иметь к этому никакого отношения.

– Ты с ума сошел! – воскликнул Най. – Да они же теперь у нас в руках.

– Нет, не хочу. Я честный человек. Во всяком случае, всегда был порядочным… старался быть.

– Не впадай в мелодраму. Можно подумать, что ты снова стал лицеистом. Мы ведь только предлагаем quid pro quo[8]. Мы же не собираемся оказывать давление на Пейджа. Пусть сам выбирает. Нам-то чего о нем беспокоиться?

– Я говорю тебе, что не желаю принимать в этом участия.

Леонард никогда еще не видел Смита таким взволнованным: он уже несколько недель предчувствовал, что нервы Смита скоро сдадут, – и вот они сдали. Он подумал: «Когда такой слизняк, как Смит, распускается, это за целую милю видно». Но ничего, он справится с ним.

– Хорошо, – сказал он. – Она просила тебя оставить ее в покое. Разыграем из себя двух милых иисусиков и выполним ее просьбу, да поможет нам Бог, аминь.

– Не поминай имя Господне всуе! – прикрикнул на него Смит. – Я этого не позволю. Ты… ты неверующий пес, Най.

– Мы сложим наши чемоданчики, – нарочито смиренно продолжал Леонард, не обращая на него внимания, – и отправимся к Сомервиллу. Я подам в отставку. А тебя выгонят… вышвырнут за шиворот, так что ты шлепнешься на свой толстый зад… и уже больше не встанешь. После такого провала – после того, как ты просадил здесь столько денег, – тебе никогда в жизни не видать другой работы. А уж раз я говорю никогда, значит действительно никогда. На Флит-стрит про тебя никто и слушать не захочет. Ты будешь человек конченый.