Вычеркнутый из жизни. Северный свет

Они вдвоем отправились на вокзал и в течение двух дней украдкой от носильщиков, не допускавших такого нарушения своих прав, носили багаж пассажиров. Гроши, полученные на чай, помогли Полу продержаться до субботы. Вечером этого дня, когда они входили в ночлежку, Джерри вдруг остановился и показал ему на какого-то человека – высокого, мускулистого, лет так сорока, с бледным, узким лицом, маленькими глазами и небритым подбородком. Он был в коричневом костюме и котелке; темный длинный шарф болтался у него на шее.

– А вот, приятель, изволь! – воскликнул Джерри, впрочем понизив голос. – Это Касл… Да смотри не больно-то ему доверяйся.

Глава 24

В тот же вечер в маленькой комнатке с окном во двор, снятой Каслом на соседней улице, Пол встретился с тем, кого так страстно ждал. Джерри оказался прав. Этот человек был образован и несомненно умен. В его внешности было что-то от юриста – длинная тощая физиономия клерка, мертвые глаза с желтоватыми белками, холодный взгляд человека, составившего на своем веку немало хитроумных исков. Но кем бы он ни был или мог быть в свое время, теперь – это не подлежало сомнению – он опустился на самое дно.

– Вы хотите узнать обо мне, – заметил он, так внезапно прочитав мысли Пола, что тот вспыхнул. – Не надо. Я более не существую. – Его мертвые глаза ничего не выражали, но бледные губы сложились будто для презрительного вопроса. – Чего вы от меня хотите?

Снова молчание. Все еще ни слова не говоря и не сводя с него глаз, Пол протянул ему свернутый клочок бумаги, полученный от Прасти. Касл развернул его, небрежно пробежал глазами и с каким-то горьким безразличием отдал обратно:

– Так вот что привело вас сюда!

– Кто послал мне это письмо? Может быть… Может быть, мой отец?

Пауза, короткая, но насыщенная ожиданием.

– Что ж, это не исключено, – вяло ответил Касл.

– Значит, значит… вы его видели?

– Возможно.

– В Стоунхисе?

– Да, в этом проклятом месте… Наши камеры были рядом. Мы перестукивались по ночам… если его не отправляли в одиночку.

Пол прижал ладонь к своему пылающему лбу.

– Как он? – Этот вопрос прозвучал точно вздох.

– Плохо. – Касл вынул из кармана кисет, оторвал листик рисовой бумаги и одной рукой скрутил себе папиросу. – Хуже быть не может.

Как ни храбрился Пол, стон, похожий на рыдание, вырвался из его груди.

– Неужели вам нечего мне сказать? Неужели для меня нет даже проблеска надежды?

– Надежда не живет в Стоунхисе.

Сердце Пола стучало так, что уши его полнились звоном, похоронным звоном. Нет, должно же что-то таиться за непостижимой, зловещей необщительностью этого человека. Он кусал губы до боли.

– Зачем же мне надо было разыскивать вас?

– Ваш старик знал, что я выхожу на свободу. И полагал, что нам надо встретиться. Он сунул мне эту чушь.

Пол взял пачечку бумаг, которую тот ему подал, – помятые клочки, испещренные карандашными каракулями. Но по мере того как он читал и перечитывал неразборчивые строки, пыл его пропадал. Это были лишь стоны, доносившиеся из мрака, без конца повторявшиеся протесты и сетования, свидетельство страданий, ножом вонзавшееся в сердце, и никаких новых данных, ничего, представлявшего собою реальную ценность. В полном унынии он поднял глаза на Касла, за все это время не утратившего своей холодной невозмутимости.

– Так, значит, вы ничем не можете помочь мне?

– Зависит от того, какой помощи вы от меня ждете, – неторопливо ответил Касл, затягиваясь папиросой.

– Вы знаете, чего я хочу! – страстно выкрикнул Пол. – Спасти несчастного, который заживо погребен вот уже пятнадцать лет.

– Из этой могилы не встают.

Вне себя Пол закричал:

– Я вытащу его оттуда! Он невиновен… и я это докажу… Я найду настоящего убийцу.

– Никогда. – Голос Касла звучал высокомерно. – После пятнадцати лет у вас нет ни малейшего шанса. Настоящий убийца может быть за тысячи миль отсюда. Может жить под другим именем, с новыми документами или умереть. Это безнадежно.

Он дожидался, пока смысл его слов не дойдет до Пола, не сводя с него своих желтых глаз, внезапно подернувшихся туманной дымкой.

– Почему вы не идете по следам реального убийцы… того, кто загубил Мэтри?

– Кого вы имеете в виду?

– Я говорю о человеке, который был его обвинителем.

Пол вскочил как ужаленный. Задыхаясь, выдавил из себя:

– Бога ради, кто вы такой?..

Настала мучительная пауза. Медленно, безразлично – безразличие все время было его маской – тот, другой, ответил:

– Я не таюсь. Я был осужден за растрату. По крайней мере, с этого началось. Я нуждался только в минимальной снисходительности… в малой толике времени, чтобы собрать и вернуть деньги. Я молил о ней… во время слушания дела. И что же? Меня приговорили к семи годам каторжных работ. – Оба долго молчали, затем Касл сказал: – Как видите, мы с вами одной веревочкой свиты. Вот почему, наверное, Мэтри и подумал, что нам надо встретиться. Своим несчастьем мы обязаны одному и тому же человеку. Но мы так мягкосердечны, что ничего не предпринимаем.

– А что мы должны предпринять?! – в отчаянии воскликнул Пол.

Он уронил голову на руки, не в силах дольше нести бремя безнадежности. Но ровный голос продолжил: