Вычисляя звезды

Опять вспышка.

– Элма!

Оказалось, что прямо за воротами в засаде меня поджидала целая орда репортеров.

Две слившиеся воедино фотовспышки.

– Улыбнитесь, пожалуйста, мэм!

Мой желудок отчаянно сжался. Натаниэль развернул меня, и это было хорошо, поскольку сама по себе я двигалась прямиком к репортерам, словно мотылек на пламя. Или скорее как лемминг к краю утеса.

Муж мой положил руку на мою и притянул меня ближе.

– Я попрошу, и домой нас отвезут на служебной машине.

– Я и помыслить себе не могла…

– А Паркеру следовало бы. Черт! Мне бы тоже, сказать по правде, следовало бы.

Сомневаюсь, что Паркер заранее знал о том, что меня поджидает прямо за воротами, но устроить мне засаду искуснее, даже спланируй он это, ему вряд ли бы удалось.

* * *

Повез нас приписанный к МАК водитель ООН, но, добравшись до нашего квартала, на улицу нашу он не свернул, а покатил дальше.

Натаниэль выглянул в окно, и у него невольно вырвалось:

– Да чтоб вас!

Кутаясь в пальто, я дрожала на заднем сиденье. Мой муж откинулся назад и обнял меня одной рукой.

– Давай остановимся в «Аладдине» и успех наш отпразднуем там.

– Нашу квартиру что, обложили журналюги?

– Обложили, да еще как плотно обложили… – Он сжал меня крепче, но моя дрожь все же не унялась. Натаниэль погладил мою руку, разгоняя кровь по моим венам. – За нашей одеждой мы пошлем.

– Мой рецепт – в квартире.

– Тебя понял. Рецепт тоже оттуда прихватят. А ты уже решила, что именно наденешь завтра?

Одежда? По силам ли мне было сейчас думать об одежде, а не о полчищах поджидающих меня повсюду репортеров?

А ведь мне следовало подобного ожидать. Ведь я же видела, что произошло, когда было объявлено о Семерке Артемиды, но после нескольких месяцев пребывания в роли «Леди-Астронавта» я все же полагала, что уровень внимания к моей персоне в общем-то и впредь останется на прежнем уровне. Хотя, конечно, если вдуматься, обстоятельства переменились. Ведь только что я из подражателя астронавта превратилась в первую женщину-астронавта, и о том было во всеуслышанье объявлено. Представлялось вполне логичным, что все репортеры на свете немедленно возжелали заполучить хотя бы кусочек меня.

Я уткнулась в плечо Натаниэля, и шерсть его пальто заслонила меня от света уличных фонарей.

– Сэр? – Наш водитель повернул машину на другую улицу. – Возле «Аладдина» тоже, очевидно, творится черт знает что. Может, выберете какой-нибудь другой отель?

Грудь Натаниэля под моей щекой увеличилась в объеме, из чего следовало, что он в задумчивости набрал полные легкие воздуха.

– Давайте в таком случае отправимся в пригород, – произнес он, слегка помедлив. – Просто доставьте нас в первый же попавшийся отель, возле которого нет репортеров.

* * *

После того как мы с Натаниэлем провели ночь в гостинице «Холидей Инн», что располагалась в непосредственной близости от федеральной автомагистрали, он позвонил Клемонсу и объяснил возникшую ситуацию. Мне было велено пока избегать как огня комплекса МАК, поскольку там роилось еще порядком репортеров. Также со слов Клемонса я узнала, что миссис Роджерс великодушно приняла мое скоропалительное увольнение, сопроводив свое решение самыми сердечными поздравлениями.

Вот тебе на! Мне даже не дали попрощаться с моими коллегами-вычислительницами!

Я заплакала. Взяла упаковку «Милтауна». Зарылась под одеяло и приняла одну за другой две таблетки.

Со мной в номере отеля находился Натаниэль, а покой наш обеспечивал охранник ООН в коридоре сразу за нашей дверью, и, вероятно, такая диспозиция имела весьма здравый смысл, поскольку уже во второй половине дня наш телефон стал надрываться от звонков. Уж ума не приложу, каким образом нас выследили, хотя в общем-то чему тут удивляться, ведь известно же, что репортеры – народ ушлый.

* * *

Никаким астронавтом я не была, и это стало совершенно очевидно в первый же день.

Были отобраны семь женщин, и наша первая встреча с руководством состоялась не в комплексе МАК и даже не в Канзас-Сити – нас доставили в бункер, где мы с Натаниэлем сразу после падения Метеорита встречались с президентом.

Очевидно, что после того цирка, через который я прошла, руководство проекта решило до поры до времени не раскрывать личности остальных женщин-астронавтов, а я, войдя в конференц-зал, сразу же узнала многих.

За столом для совещаний сидели Бетти и Николь.

Николь при виде меня едва слышно взвизгнула и замахала мне рукой.

– Я хотела сказать тебе, но мне было сказано, что я не могу ничего сказать тебе из-за репортеров, снующих вокруг тебя.

Я закатила глаза.

– Вот ведь досада. Бетти. Поздравляю тебя.

Та кивнула и прикусила нижнюю губу. Сглотнув, подняла глаза.

– Поздравляю и тебя тоже.

Я села рядом с Бетти и обратила внимание на других женщин. Естественно, среди них оказалась Сабиха Гекчен. Я была чрезвычайно рада, что она вернулась из Турции, потому что летать с ней для меня было сплошным удовольствием.