Вычисляя звезды

– Верно… – Я опустила указательный палец правой руки в масляную полоску на разделочной доске и провела им по внутренней стороне его руки вверх. – Так же верно и то, что ужин для нас тем вечером приготовит кто-то другой.

– Но мне придется вести там остроумную беседу.

– Вовсе не обязательно. Да и никто и не ждет от тебя остроумия. Ведь ты же у нас, неужели позабыл, освещаешь вполне солидную космическую Программу.

Он засмеялся, а затем наклонился и поцеловал меня.

– Почему ты избрала именно этот ужин?

– Раньше я летала с Николь Уоргин. – Я встала позади Натаниэля, провела обеими руками по его грудной клетке, наклонилась к нему. – И… И я надеюсь, что у сенатора вдруг, да и возникнут здравые мысли относительно того, что для основания колоний все же необходимы женщины.

– Ага. Твои помыслы мне стали понятны.

Он, все еще держа картофелину в руке, крутанулся в моих руках. Старательно держа свои перепачканные маслом руки подальше от моей одежды, поцеловал меня сначала в щеку, затем – в основание подбородка и наконец принялся торить дорожку своими поцелуями по моей шее вниз.

Между вздохами мне все же удалось из себя выдавить:

– Да и ты на званом ужине вполне бы мог использовать выдавшийся нам шанс. Попытался бы аргументированно убедить сенатора в том, что человечеству в ближайшее время просто необходимо покинуть родную планету.

– Ну что ж… Резоны в твоих умственных построениях, считаю, имеются. Так что быть посему. Но все же учти, что я окажусь на том званом ужине уже порядком измотанным. А прямо сейчас, знаешь ли, неплохо бы уже отправить картошку в духовку. Не возражаешь?

Смеясь, я отпустила его талию и, отступив на шаг, согласилась:

– Разумеется. Я вовсе не намеревалась отвлекать тебя от дел.

Он, наклонившись, открыл дверцу духовки, выдвинул противень и аккуратно разложил на нем картофелины, а вырвавшийся оттуда теплый воздух шевельнул прядь его волос, и я вновь позавидовала сама себе.

До чего же мне повезло! Ведь я за ним замужем!

Жар от заранее разогретой духовки, казалось, немедленно согрел всю нашу квартирку.

Натаниэль выпрямился, развернулся на месте и пяткой захлопнул дверцу духовки. Провел все еще блестевшим от масла пальцем линию вниз по моей шее и произнес:

– Полагаю… Полагаю, что раньше чем через час картофелю покидать духовку негоже.

– Да неужели? – Мое дыхание стало быстрым и жарким. – Станем тем временем обсуждать все «за» и «против» званого ужина?

Его палец продолжил свой путь и, скользя по воротнику моей рубашки, достиг верхней пуговицы.

– Да что нам тот ужин? Мы же – здесь и сейчас.

– Полностью с тобой согласна.

13

ЛЕБУРЖУА УСТАНОВИЛ КОСМИЧЕСКИЙ РЕКОРД

Человечество, несомненно, спасут колонии в космосе

ГЕНРИ ТАННЕР

Специально для «Нэшнл таймс» КАНЗАС-СИТИ, штат Канзас, суббота, 13 апреля 1956 года

Подполковник Жан-Поль Лебуржуа установил еще один рекорд, пробыв на орбите кряду более четырех суток и продемонстрировав тем самым возможность человека работать, нормально питаться и спать в условиях космоса. Это достижение для Международной Аэрокосмической Коалиции стало совершенно необходимым дальнейшим шагом для претворения в жизнь ее амбициозной Программы, направленной на покорение человеком в ближайшем будущем космического пространства.

Николь Уоргин сидела на подлокотнике дивана в своей гостиной, и в бокале ее было шампанское, произведенное еще до падения Метеорита. Гостиная вокруг нас была заполнена сливками общества: мужчины все до единого были в смокингах, а дамы – в дорогущих вечерних платьях. В ушах, на запястьях и шее у каждой блистали драгоценные камни; и все наслаждались едой, какую по продовольственной книжке век не заполучишь. На Николь тоже было великолепное переливчато-зеленое платье, а на шее бриллиантами сверкало непомерной цены ожерелье. Любой ее сразу бы счел светской львицей…

Счел бы, если бы только до его ушей не донеслись ее речи:

– Итак, механик поклялся, что мой «Хелкэт»[11] полностью годен к полету, да только едва я набрала высоту в шесть тысяч футов, как стрелка на индикаторе, отображающем текущий уровень топлива, вдруг свалилась в ноль. Двигатель тут же чихнул и увял.

– А вы были уже над океаном? – Миссис Хайбер в смятении прижала руку к груди.