Вычисляя звезды

Самое приятное в гневе то, что он разом пересиливает охватывающее меня стеснение во всех тех случаях, когда я оказываюсь в центре всеобщего внимания.

– У меня было несомненное преимущество – я хорошо знала ту местность, – почти не скрывая торжества в голосе, пояснила я. – Видите ли, месяцами перебрасывала там самолеты и оттого и знала, где река разветвляется, а немчура о том, разумеется, и понятия не имела.

– Да неужели. Вовсе не верится.

– Ты называешь мою жену лгуньей? – Голос Натаниэля, когда тот злится, становится очень низким и подчеркнуто контролируемым, чем муж мой всегда напоминает мне моего отца. Вот и сейчас голос моего благоверного прозвучал именно так, что с его помощью можно было бы стабилизировать ракету.

Я обернулась. Натаниэль стоял прямо за мной и всего в нескольких футах от Паркера.

– Нет, нет… Конечно же, нет, доктор Йорк. Я просто подумал, действительно ли то были «Мессершмитты». – Он очаровательно улыбнулся и подмигнул сенатору Уоргину. – Вы знаете, как порою волнуются дамы, и один самолет невольно в их восприятии превращается в три, а биплан становится «Мессершмиттом». Может статься, солнце светило вашей жене прямо в глаза в тот «совершенно безоблачный день»? Уверен, что она вовсе не лжет, но, возможно, была тогда слегка сбита с толку. Вот и все.

Я поставила свой бокал на ближайший стол, опасаясь, что иначе раздавлю его ножку в своем кулаке.

– О, полковник Паркер, вы так умны! Несомненно, все произошло именно так, как вы и предположили. – Положив руку на грудь, я повернулась к Николь: – А как думаешь ты?

Она присоединилась ко мне, как лучший в мире ведомый.

– Уверена, что ты права. И подумать только, все те годы, что прошли с тех пор, мы были сбиты с толку оставшимися там обломками «мессеров». Да и тот заключенный, что после встречи с тобой спасся на парашюте, несомненно, солгал о том, на каком самолете летел, желая лишь набить себе цену.

– С ума сойти! Уверена, вы совершенно правы. – Повернувшись обратно к полковнику Паркеру, я лучезарно ему улыбнулась. – Большое вам спасибо за то, что прояснили для меня все, со мною случившееся. Теперь я чувствую себя абсолютной дурой.

Возможно, мои последние высказывания были тактической ошибкой. На щеках полковника Паркера проступили багровые пятна, и пятна те были вызваны вовсе не смущением. Он мотнул головой.

– Ваш рассказ только подтверждает сделанные мною значительно ранее выводы, ибо опасность, которой вы подверглись, наглядно демонстрирует, почему подпускать женщин к зоне боевых действий изначально было ошибкой.

– Мне любопытно, полковник Паркер, как бы вы справились с ситуацией, если бы в подобных обстоятельствах оказались совершенно безоружны? Как бы, окажись тогда на моем месте, поступили вы, настоящий мужчина?

Было то тактической ошибкой или нет, но мои слова попали прямо в суть проблемы астронавтов.

Он поднял руки вверх.

– Посудите сами. Вам тогда несказанно повезло, а я сейчас лишь констатирую, что вас и не следовало ставить в такое положение.

– Согласна. Мой самолет должен был быть еще при вылете вооружен. Как женщина, я меньше и легче, из чего следует, что моему самолету требуется меньше топлива, и я, будучи женщиной, с перегрузками справляюсь лучше, чем мужчины. – Последнее утверждение, признаюсь, было далеко от истины, потому что для женщины я была высокой, а способность справляться с перегрузками была, по большей части, все же связана с ростом, телосложением и кровяным давлением. – На самом деле я бы сказала, что женщины уже должны быть в отряде астронавтов хотя бы только по этим причинам. Не говоря уже о том факте, что мы, как человечество, пытаемся основать внеземную колонию.

– Но мужчины все же, благодаря своей психике, гораздо лучше подходят для требующих значительных напряжений работ. – Он оглядел комнату и повторил то, что сказал Клемонс во время пресс-конференции: – Ведь известно, что Христофор Колумб ни единой женщины в свое путешествие не взял. Или я ошибаюсь?

– Вы вечно толкуете о завоевательных походах. – У меня под лифчиком выступили капельки пота. – Но вспомните и о мирных паломниках. Те в своих рядах имели огромное количество женщин. Или вы все же рассчитываете основать колонию в космосе без женщин?

– Пока я не вижу веских причин для участия в нашей Программе женщин в качестве астронавтов. Оставайтесь по-прежнему вычислителями. Это занятие не подвергнет вас опасности.

– Вот вам и веская причина. – Николь засмеялась, поднимая над головой свой бокал. – Дети!

Вокруг нас, немедленно снимая напряжение дискуссии, раздались смешки и одобрительное сопение.

Вперед вышел сенатор Уоргин и, принявшись дружелюбно болтать о гольфе, повлек Паркера от нас прочь. То было проявлением истинных мудрости и доброты, и это в данном случае явилось лучшим для всех разрешением возникшей проблемы.

Николь покинула свой насест и присоединилась ко мне с Натаниэлем. Встав со стула, я подняла свой бокал и отсалютовала им ей.

– Сожалею, что устроила здесь подобное.