Вычислить и обезвредить

Но вот орудие убийства меня, если честно, удивило. Из такого приспособления мне стрелять ещё не приходилось. Оставалось надеяться на то, что после соответствующих тренировок все будет нормально. Впрочем, как любила говорить моя прабабушка, царствие ей небесное: "На бога надейся, а сам не плошай".

- Ваша невеста просила передать вам привет, - заметил мой собеседник, собираясь уходить. - Видеосюжет вам покажут в Брюсселе, наберитесь терпения. Кстати, она, кажется, не слишком хорошо поняла ваше послание к ней.

- Почему вы так решили?

- Потому, что она попросила достать ей "Трех мушкетеров". Наверное, чтобы освежить память. Женщины так быстро все забывают, согласитесь, старина. Но вы-то все запомнили?

И он снова одарил меня взглядом без очков, от которого я не сразу пришел в себя. Лишь спустя несколько минут до меня дошло то, что он мне сказал напоследок. Значит, Мари поняла все правильно и теперь будет терпеливо ждать. Знать бы только, сколько времени ей на это понадобится.

Я не удивился, когда шеф в Брюсселе сообщил мне, что я должен аккредитоваться на встречу советского и американского президентов в Москве. Более того, я этого ждал. Страх и беспокойство покинули меня, осталась лишь какая-то обреченная опустошенность. В голове без конца крутилась одна и та же фраза - последняя фраза Мари, которую она произнесла, когда её снимали для очередного видеосюжета, предназначенного мне.

- Мечтать ли вместе, спать ли вместе - плакать всегда в одиночку.

Первый раз я не понял, что именно она хотела этим сказать. И не мог вспомнить, откуда эта фраза.

Не могла же она сама её придумать!

Глава десятая

"Кокетка, ветреный ребенок..."

На новом месте работы я на собственной шкуре немедленно испытала справедливость бессмертного изречения Грибоедова: "Минуй нас пуще всех печалей и барский гнев, и барская любовь..." Нет, относились ко мне внимательно, но так, что я то и дело ловила себя на желании оглянуться - не стоит ли кто за моей спиной? К такому вниманию по отношению к моей скромной персоне я не привыкла. И, если честно, привыкать не собиралась. Хотя бы потому, что новые коллеги меня элементарно игнорировали. Вежливо, корректно, но - игнорировали. А чего бы я хотела с таким блатом?

Естественно, при мне не рассказывали никаких анекдотов, кроме тривиального "вернулся муж из командировки". Естественно, со мной никто не садился за один столик в местном кафетерии. Естественно, на летучках мои работы не обсуждались, а просто принимались, как неизбежное зло - в лучшем случае. Потому что хвалить меня, даже за дело, явно никто не собирался. В общем, понятно: получится, что ко мне вроде бы подлизываются, а в редакции, судя по всему, люди подобрались гордые. И все-таки порой было обидно.

Иногда я задавалась тоскливым вопросом: "А оно мне надо?" Я, конечно, не самый компанейский человек в мире и одиночество меня в принципе не тяготит, но всему же есть разумные пределы! И если человек заслуживает похвалы, его надо хвалить, иначе может развиться стойкий комплекс неполноценности, с которым у меня и до этого все было в порядке. А если человек с работой не справляется - его нужно критиковать по-товарищески. Но вот так игнорировать...

Я попыталась поделиться своими душевными переживаниями с Владимиром Николаевичем, но понимания не встретила. То ли потому, что он, как всегда, был смертельно уставшим и слушал мое "журчание" постольку поскольку, то ли для него это не представляло вообще никакого интереса - мои нездоровые отношения со здоровым коллективом. Типа: перемелется, мука будет, или бессмертное "не бери в голову, мозги помнешь".

- Чепуха, малыш, - сказал он, когда я иссякла и замолчала. - Тебе просто завидуют. Пренебреги.

- Но...

- Тут не может быть никаких "но". Привыкнут, примелькаешься, все образуется. Готовься лучше к настоящей, серьезной работе. Там совместишь приятное с полезным: людей посмотришь, себя покажешь, в иностранных языках попрактикуешься. От меня в ближайшее время толку в смысле развлечений будет немного. Да, кстати...

И он надолго замолчал. Я же, наученная хоть и небольшим, но не слишком сладким опытом, паузу прервать не спешила, хотя она, с моей точки зрения, несколько затянулась: даже во МХАТе таких не делают.

Однако сказать мне было что: в смысле развлечений и без того было не густо. После первого незабываемого похода в ресторан и коротких посиделок в кафе в честь моего устройства на работу мы нигде и никогда вместе с Владимиром Николаевичем не бывали. Поэтому я лично особой разницы между настоящим и будущим не замечала, но, возможно, у моего любимого были собственные взгляды на этот предмет, вовсе не совпадающие с моими.

Молчание, наконец, было нарушено, хотя при чем тут "кстати" я так и не поняла.

- Я хотел сказать, что если мы с тобой столкнемся во время каких-то мероприятий, или ты случайно увидишь меня где-то, с кем-то, да даже одного, не афишируй знакомство со мной...