Выданная замуж насильно

Наступило лето. Мне нельзя было уехать и на каникулы, потому что предстояло ещё целый месяц работать. Я дала родителям денег на поездку, поскольку у отца было туго со средствами, но жить дома одной мне не позволили. Чтобы следить за моим поведением, со мной остались двое братьев: старший, который пока ещё жил с нами, и тот, что постоянно шпионил за мной и не раз ловил с сигаретой. Он вечно корчил из себя святошу, но однажды я застала его за курением. Он, кстати, даже успел пристраститься к травке, однако перед родителями всегда притворялся образцовым сыном.

- Не хочешь дыхнуть?

- Да, я курю, и что?

- А ничего! Теперь слушай меня: я сейчас выйду на балкон и выкурю сигарету, раз уж в кои-то веки, могу сделать это открыто. Если ты посмеешь открыть свою пасть, я обещаю: если буду тонуть, потоплю и тебя!

С тех пор мы стали сообщниками. В том году он даже сходил со мной в ночной клуб.

Почти все лето свободы я пыталась сделать свою жизнь немного ярче. Мне хотелось жить на полную катушку. Для белой девушки моего возраста это не так уж много: три сережки в ухе, поездка на море, полдюжины вечеров в ночном клубе без танцев и флирта да поход в луна-парк. Я полюбила американские горки - там я чувствовала себя абсолютно свободной, как будто парила надо всем. Почему нам не разрешали ходить в парки развлечений, было для меня загадкой.

Я работала, но почти все каникулы провела без постоянного надзора. Я словно доживала последние отпущенные мне на этом свете дни. Пульт от телевизора принадлежал только мне - это тоже была свобода. Прежде единственный раз я смотрела телевизор одна только в тот день, когда сожгла таджин. Теперь я даже настолько обнаглела, что коротко подстриглась.

Сурия отнеслась к этому скептически.

- И тебе не страшно?

- Ну, побьют меня... Что сделано, то сделано. Обратно их уже не приклеишь.

Я даже решила записаться к дорогому стилисту, за что выложила целое состояние. Я не узнавала себя: с гладкими волосами до плеч я стала похожа на настоящую женщину.

Когда родители вернулись, отец избил меня до полуобморочного состояния, а мать, негодуя, оттягала за волосы. По традиции девушке нельзя ходить с распущенными волосами, поэтому даже короткие волосы я закалывала наверх. Вокруг было полно других короткостриженых девушек, и их матери, все без исключения, презирали их за это.

- Посмотрите-ка не нее со спины - не отличишь от мужика!

Длинные волосы символизируют нравственную и физическую чистоту женщины. Я никогда не носила платок и не понимала девушек, которые надевали его, даже когда матери не настаивали на этом. Кругом одни парадоксы: у тебя должны быть длинные волосы, но нужно прятать их под платком, а после стрижки отращивать снова. Хотя я, в конечном счете, и отрастила волосы, однако не из послушания, а потому что не могла позволить себе часто навещать стилиста.

В то лето, когда мне исполнилось двадцать, все было замечательно, но мне не оставляло странное беспокойство...

- У меня плохое предчувствие, - как-то раз сказала я Сурии.

- Предчувствие чего?

Я не знала. Возможно, оттого, что моя свобода кончится, когда вернутся родители. У меня была работа, и конечно, я думать не думала о браке. Никто не упоминал об этом, и все равно я поклялась, что никому не позволю обладать мною.

Однажды отец позвонил из Марокко рассказать, что у них нового.

- Передаю трубку матери, - услышала я.

После всех семейных новостей она сказала:

- Лейла, девочка моя, догадайся, кто пришел нас навестить!

- Без понятия. Как только вы приезжаете, сразу слетаются все. И целый месяц живут за ваш счет.

- Твой дядя! Вместе с твоим двоюродным братом!

- Каким братом?

- Абделом!

- А, да.

Я слышала его имя, и только. Меня это действительно нисколько не интересовало.

- И он пришел не один...

- Вот как.

- ...а с другом, который живет в Испании. Его зовут Муса.

- И?

- Очень милый молодой человек!

Я все ещё не понимала, к чему она клонит.

- Лейла, ты уже достаточно взрослая, чтобы выйти замуж. Немногие поклонники приходят к нам просить твоей руки.

- Слушай, мама, прекрати сейчас же! Речи не может быть о таких поклонниках, которых я даже ни разу не видела! И вообще мне ещё рано - я только начала работать! У меня даже постоянной работы нет! Абсолютно исключено!

- Ладно, ладно, хорошо!

Каких только интриг они не наплели без моего ведома. И все же я почему-то не увидела связи между моим предчувствием и этим разговором. Я и не предполагала, что мои родители способны зайти так далеко. Я была совершеннолетней француженкой, имела документы о гражданстве, работала и надеялась, что когда-нибудь у меня хватит смелости поселиться в небольшой квартирке неподалеку от своей семьи - но самостоятельно.

На самом деле я стала идеальной добычей для любого марокканского холостяка, который не прочь поселиться во Франции. Я все ещё не понимала, что это был лишь огромный рынок, вполне легальная, частная организация.

Я уже не была мухой, попавшей под стекло, - теперь я трепыхалась в сети паука.

Мать, следуя заведенным порядкам, начала брать меня с собой на свадьбы, когда мне не было ещё и пятнадцати.