Выданные мужья обмену не подлежат

Яна с веселым изумлением смотрела на жизнерадостную блондинку с модной стрижкой – молоденькую, интересную и готовую к новой жизни.

– Неужели это я? – Она тихо восторженно вздохнула. – Вы мне лет десять отстригли! Я уже и забыла, что можно быть такой.

– Приятно быть Пигмалионом. – Парикмахерша покраснела от удовольствия и отвела взгляд, застенчиво спрятав руки в карманы.

– Обалдеть! – Яна еще раз оглянулась и подмигнула своему новому отражению.

Осчастливленная щедрой клиенткой, парикмахерша искренне крикнула ей вслед:

– Желаю счастья в личной жизни!

Эта банальная, по сути, фраза сейчас прозвучала очень кстати. Действительно, а почему бы и нет? Разговоры о том, что деньги – грязь, они портят, развращают и унижают, – чушь, когда их вообще нет. Загребать лишнее, если оно действительно лишнее, наверное, и неправильно. Но когда не можешь купить ребенку фрукты, срезаешь старой бритвой катышки с истрепавшихся, застиранных брюк и высчитываешь невесомую мелочь, покупая пакет кефира, умников, разглагольствующих на эту щепетильную тему, хочется впихнуть в свою шкуру и посмотреть, с какой скоростью поменяется их мировоззрение.

Когда можно расслабиться и перестать судорожно высчитывать, на сколько дней хватит жалких остатков зарплаты, качество жизни меняется. И однажды выясняется, что жизнь – не только промежуток от получки до получки, проводимый в режиме жесткой экономии и страхе незапланированных трат. От нее даже можно получать удовольствие. А тут еще весна!

Суммы, выделенной Яной самой себе на преображение, с запасом хватало не только на смену прически, но и на умеренное обновление гардероба.

Даже ходить по магазинам оказалось не мучительно, а приятно.

К деньгам Яна привыкала долго. Изумленная первым гонораром и благоговейно-почтительным отношением к ней в издательстве, она твердо решила, что это какая-то случайность и скоро у нее деньги с позором отберут. Но тираж книг с ее иллюстрациями буквально разлетелся в считаные недели, а секретарь издательства стала подавать кофе чуть ли не с поклонами. Гонорары стремительно росли, деньги, которые Яна консервативно складывала в банку из-под печенья, перестали туда влезать, а однажды она даже услышала, как мама кому-то хвасталась по телефону, что воспитала талантливую художницу. Светлана Макаровна перестала шпынять дочь и начала воодушевленно создавать условия для работы, взяв на себя заботы о Тошке.

– Вот пусть теперь твой Костя локти кусает, – сказала она за ужином и со слезой в голосе вздохнула: – Умница ты! Я всегда знала, что у тебя откроется какой-нибудь талант.

В свой талант Яна не верила. Ей все казалось, что однажды она не сумеет выполнить какой-нибудь заказ, и все закончится.

Хозяин издательства оказался не отцом-одиночкой, как она себе напридумывала, а семейным мужиком. На его столе красовалась фотография жены и четырех детей.

Поэтому из категории условных принцев он перекочевал в разряд работодателей. Яна перестала пугаться его внимания и сосредоточилась на работе. Из института пришлось уволиться, о чем она не жалела.

Новая жизнь должна быть новой во всех ее проявлениях.

Собравшись с духом, Яна решила провести работу над ошибками и добить вопрос с квартирой. Мама перестала ее пинать по поводу и без оного, но жить все же надо отдельно. К родителям, даже самым любимым и любящим, лучше ходить в гости, дав им возможность пожить спокойно, а самой организовать хоть какую-то личную жизнь.

Наступило время делить по глупости оставленную Косте жилплощадь. Как ни крути, а квадратные метры остаются в судьбе каждого определяющим моментом. У человека должен быть свой уголок, где он сможет чувствовать себя хозяином. Пусть маленький, но свой. Сколько семей распалось из-за совместного проживания свекровей и невесток, зятьев и тещ, сколько свадеб не состоялось из-за того, что отсутствовала свобода выбора, а окончательное решение оставалось за ответственным квартиросъемщиком.

– Эта пэтэушница тебе не пара, – заявляла какая-нибудь интеллигентная мамаша своему влюбленному сыну. – Ноги ее колхозной в моем доме не будет!

– Тю! Это что за дохлятина? Где жених? Он жених? Да это полмужика, а не зять! – упирала руки в бока другая мамаша. – Мало мне оглоедов в нашей хрущобе? Хотите семью, крутитесь сами и в другом месте!

Юношеский максимализм и неуемный энтузиазм, замешанный на духе противоречия старшим, быстро иссякали, а бытовые неурядицы, череда съемных квартир со скудной обстановкой и пустым, вечно текущим холодильником добивали нежное чувство, как газета муху.

Вот и Яна наконец-то дозрела вернуть свой уголок. Тем более что неожиданно образовавшаяся сумма денег позволяла выбирать варианты решения проблемы.