Выдержать бурю вместе (ЛП)

- Джаррод, это Зена. Да, мы в порядке, спасибо. Слушай, окажи услугу! Я оставила меч и шакрам в багажнике тонированного седана на долгосрочной парковке в аэропорту Сан-Диего. Мне нужно, чтобы ты прислал их сюда первым же рейсом. Вскрой багажник, если это будет необходимо, но оружие должно быть у меня как можно скорее! Да, спасибо, Джаррод. Я снова твоя должница. Пока!

Зена снова захлопнула телефон, и в этот момент раздался стук дверь. Воительница поняла, что прибыл ужин. Вокруг серебряных тарелок витали соблазнительные запахи. Два официанта в смокингах виртуозно расставили дымящиеся блюда. Следом за ними вошел еще один официант, несший две бутылки белого и красного вина. Предлагая Зене оценить выбранные напитки, он налил в хрустальные бокалы вино и протянул их ей. Зена изящно кивнула и сделала по глотку из каждого бокала, с наслаждением смакуя вкус. – Это просто отлично! Большое спасибо, Кристо.

- С удовольствием, Зена, – ответил высокий мужчина, слегка поклонившись. – Что-нибудь еще?

- Не сейчас, спасибо.

- Очень хорошо, – официант поднял руку в белой перчатке, поманил помощников и все трое тихо покинули комнату.

Зена усмехнулась, начиная мысленный отсчет.

Раз.

Два.

Три.

Четыре.

- Зена, у меня одежды, чтобы… о, вау! Ужин! – словно сказочное видение в комнате появилась Габриэль, успевшая причесать мокрые волосы. Бард была облачена только в белое полотенце, узлом закрученное на груди. От увиденного у Зены пересохло во рту, и она перестала воспринимать соблазнительные ароматы изысканных кушаний.

Округлив глаза и совершенно не замечая волнения, которое ее вид пробудил у воинственной подруги, Габриэль зачаровано направилась к столу. Зена звучно сглотнула, когда ее руки напряглись. «Стол или кровать? Кровать или стол? Думай, думай». Тепло разлилось в центре живота и направилось вниз. Лицо покрыл румянец, а голубые глаза потемнели и стали темно-синими.

Зеленые глаза бродили по яствам перед ней. Здесь было все, что она любила: цацики, сыр фета, оливки, пита и оливковое масло, жаркое из баранины и овощи.

(от пер. Цацики (Дзадзики,тцатцики; греч. [dza’dziki] – холодный соус-закуска из йогурта, свежего огурца и чеснока, типичное блюдо греческой кухни.

Фета (греч. от итал. fetta — ломоть) — традиционный греческий сыр из овечьего с добавлением козьего молока, белого цвета.

Пита — круглый, плоский пресный хлеб).

- Пахлава! М-м-м… мое люб…

Слова оборвались высоким визгом, когда шесть футов невероятно возбужденной Королевы Воинов подняли ее в воздух одной рукой, в то время как другая рука освобождала от полотенца. – Зена… еда… – теплые губы встретились с ее губами, и через мгновение бард забыла о еде, а все мысли побежали в эротическом направлении. Результат не заставил себя ждать.

Чуть позднее Габриэль откинулась в удобном кожаном кресле и, поглаживая обнаженный живот, простонала. – О, боги, я наелась!

Однако она не настолько сильно объелась, чтобы суметь удержаться от сладострастного облизывания пальцев, внимательно следя при этом за выражением лица подруги. «Ужинать в голом виде, оказывается, очень даже интересно», – подумала она, изучая совершенные груди любимой, когда та не смогла удержаться от вздоха при виде столь откровенного эротического жеста. Свет огня, разожженного Зеной в камине перед началом необычной трапезы, игриво скользил по обнаженному телу воительницы и вызывал у Габриэль чувство голода определенного рода, потоком хлынувшего по венам.

В реальность очарованную Габриэль вернул звук зазвеневшего серебра, и бард вздрогнула от неожиданности. Ее взгляд метнулся от неожиданно опустевшего стола к голодным глазам Зены, поднявшейся на ноги, словно Афродита из пены морской. Воительница шла к маленькой женщине. Пронзенная ощущениями и обжигающим взором, бард не могла шевельнуться, даже если бы и попыталась. А если честно, то, пока она смотрела на приближение мускулистого и до умопомрачения сексуального тела, блондинка не сумела придумать ни одной уважительной причины, зачем бы ей потребовалось шевелиться...

До того, как она успела вдохнуть, горячие руки обхватили ее, подняли со стула, и посадили на очищенный от посуды мраморный стол. Габриэль почувствовала, что ее ягодицы и бедра мягко соприкоснулись с прохладной каменной поверхностью, и это ощущение непередаваемо возбуждающе контрастировало с горячими пальцами воина на талии и еще – с обжигающим жаром кожи Зены, живот которой прижался к чувствительному месту на теле барда… между широко раздвинутых бедер. Отблески пламени устроили дикую пляску на лице воительницы, и цвет ее глаз начал изменяться от ярко-фиолетового до стального серого, а затем вернулся к первоначальному, только словно светясь изнутри. Теплые полные губы впились в губы барда. Одна рука покинула талию, и длинные пальцы погрузились в запутанные волосы. Светлая голова откинулась назад, и губы Зены с наслаждением переместились на беззащитно открытую шею. Воин тихонько прикусила нежную кожу и затем ласкала покрасневшую плоть жадным языком.