Выдох

– Вроде того, – признала Нат. – Но я подумала о нем по другой причине. Я знаю, что это не группа поддержки для скорбящих… Думаю, я вспомнила о нем, потому что хотела услышать ваше мнение.

– Разумеется, – сказала Дана. – Продолжай.

– Я все думаю о случайности этого убийства. Я не хочу сказать, что убийца выбрал его случайно. То есть, прицелившись в моего начальника, он сказал, что какая-то версия его нажмет курок, так почему бы ему самому этого не сделать? Мы все слышали эту фразу, но прежде я никогда не обращала на нее внимания. А теперь я гадаю, правы ли люди, которые так говорят?

– Это хороший вопрос, – ответила Дана. – Согласна, мы все слышали подобные заявления. – Она обратилась к группе: – У кого-нибудь есть мысли на этот счет? Вы считаете, что всякий раз, когда вас кто-то рассердит, в какой-то ветви вы берете пистолет и застреливаете этого парня?

– Я читала, что, когда призмы стали популярны, возросло число преступлений на почве ревности, – сказала Зарина. – Не сильно, но достоверно.

– Точно, – согласился Кевин, – и потому эта теория не может быть верной. Сам факт прироста, даже небольшого, опровергает ее.

– Каким образом? – поинтересовалась Зарина.

– Ветви возникают благодаря любому квантовому событию, верно? Еще до того, как у нас появились призмы, ветви постоянно разделялись, просто мы не имели к ним доступа. Если верно предположение, что всегда находится ветвь, в которой ты импульсивно хватаешь пистолет и кого-то застреливаешь, значит, частота случайных убийств до и после изобретения призмы не должна была измениться. Изобретение призмы не должно было привести к всплеску убийств в этой конкретной ветви. А значит, если больше людей стало убивать друг друга по мере роста популярности призм, причина не в том, что всегда находится ветвь, где ты берешься за пистолет.

– Я поняла твои рассуждения, – сказала Зарина. – Но в чем тогда причина роста числа убийств?

Кевин пожал плечами.

– Это как мода на самоубийства. Люди слышат, что другие делают это, и им в голову лезут всякие мысли.

Нат обдумала его слова.

– Это доказывает, что аргумент неверен, но не объясняет почему.

– Если ты знаешь, что теория ошибочна, зачем тебе что-то еще?

– Я хочу знать, имеют ли мои решения значение! – Она вложила в эти слова больше эмоций, чем собиралась. Нат перевела дух и продолжила: – Забудьте об убийстве, я говорю не о нем. Когда у меня есть выбор – поступить правильно или неправильно, – всегда ли я выбираю оба варианта в других ветвях? Зачем мне быть хорошей с другими людьми, если я одновременно поступаю с ними паршиво?

Члены группы некоторое время обсуждали этот вопрос, но в конце концов Нат повернулась к Дане:

– Можете сказать ваше мнение?

– Конечно, – ответила Дана. Помедлила, собираясь с мыслями. – В целом я думаю, что твои поступки соотносятся с твоим характером. И для тебя может быть характерно больше одного варианта поступка, потому что твое поведение зависит от настроения, но намного больше поступков будут для тебя нехарактерны. Если ты любишь животных, ни в одной ветви ты не пнешь щенка за то, что он на тебя гавкнул. Если ты всегда соблюдала закон, ни в одной ветви ты не ограбишь с утра пораньше соседний магазин, вместо того чтобы идти на работу.

– А как насчет ветвей, которые отделились, когда ты был младенцем, и в которых твоя жизнь сложилась совсем иначе? – поинтересовался Кевин.

– Они меня не волнуют, – сказала Нат. – Меня волнуют ветви, в которых я прожила свою жизнь и столкнулась с выбором.

– Мы можем обсудить более значимые расхождения позже, Кевин, если захочешь, – предложила Дана.

– Нет, все в порядке. Продолжайте.

– Ладно. Представь, что оказалась в ситуации, где у тебя есть несколько вариантов, и любой из них согласуется с твоим характером. Например, кассир ошибся со сдачей в твою пользу, и ты можешь либо вернуть ее, либо оставить себе. Представь, что можешь поступить и так, и этак, в зависимости от того, какой у тебя выдался день. Я полагаю, что в данном случае с большой вероятностью найдется ветвь, в которой ты оставишь лишнюю сдачу себе, и ветвь, в которой ты ее вернешь.

Нат догадывалась, что вряд ли найдутся ветви, в которых она вернет сдачу. Сколько она себя помнила, если выдавался хороший день, лишняя сдача лишь сделала бы его еще лучше.

– То есть мы можем вести себя как уроды, и это не будет иметь значения? – спросил Кевин.

– Это будет иметь значение для человека в этой ветви, по отношению к которому ты ведешь себя как урод, – возразила Зарина.

– Но в целом? Если ты урод в этой ветви, повышает ли это частоту уродского поведения по всем ветвям?