Читаем Выдумки чистой воды полностью

Выдумки чистой воды

Александр Копти , Виталий Сергеевич Забирко , Евгений Ануфриевич Дрозд , Леонид Викторович Кудрявцев , Сергей Алексеевич Булыга

…Он огромный и тяжелый.С дегтем, с чернью заодно.И клеймом на плоти голой —Это Красное Пятно. Сотни тысяч астрономовУмирали, не узнавВ юпитерианских громахАтомный его состав! Господи… Какая силаЧерез копоть, чад и дымПо Земле меня носила —По вокзалам огневым? Чай пила и булку ела.Выгибала над пургойВ шубе спрятанное телоКоромысловой дугой! А когда по мерзлым шпаламГрохотал состав чумной,Та звезда опять вставалаИ блистала надо мной. Человеческие жизни,Крепких тел печальный прах!Вы по зимней по отчизнеНагоститесь в поездах. Всяк из нас ладонью вытерРот, отпив свое вино.И уже горит Юпитер,Дышит Красное Пятно. И уже я плачу: этоПоднимается вдалиТа Великая Планета,Что впитала кровь Земли.

Елена Крюкова
НЕПТУН

…Подлетаем к седому Нептуну.Вот он, новый, неведомый мир.Облака — атмосферные руны!Он синеет в ночи, как сапфир!.. По нему полосами — узоры,Ветви, молнии, блики, круги —Будто песни незримого хораВ январе, когда ночью — ни зги… Мы все дальше от Солнца уходим!Вот оно — тусклой лампы языкВ придорожном кафе, в непогоде,Где над кружкою плачет старик… Ходят по небу звезды! И хором,И сиротским нам хором кричат:Будь в парче ты царем или вором,Все равно не вернешься назад! Пусть Нептун по орбите проходитГод земной хоть за тысячу лет,—Ты — на Площади в зимнем народе,И тебе утешения нет.

Александр Бушков (Красноярск)
ПЕРВАЯ ВСТРЕЧА, ПОСЛЕДНЯЯ ВСТРЕЧА

Паровоз заухал, зашипел, зафыркал, пустил дым, дернул разноцветные вагоны, и они поплыли мимо поручика Сабурова, навсегда уносясь из его жизни. Поезд длинно просвистел за семафором, и настала тишина, а дым развеяло в спокойном воздухе. «Чох якши», — мысленно сказал себе по-басурмански Сабуров, и от окружающего благолепия ему на глаза едва не навернулись слезы. Для здешних обывателей тут было скучное захолустье, затрюханный уезд, забытый богом и губернскими властями. А для него тут была Россия.

Ему вдруг неизвестно почему показалось, будто все это уже было в его жизни — красное зданьице вокзала с подведенными белыми полуколоннами и карнизами, пузатый станционный жандарм, изящная водонапорная башенка с кирпичными узорами поверху, сидящие поодаль в траве мужики, возы с распряженными лошадьми, рельсы, чахленькие липы. Хотя откуда ему взяться, такому чувству, если Сабуров здесь впервые?

Он подхватил свой кофр-фор и направился в сторону возов — путь предстоял неблизкий, и нужно было поспешать.

И тут сработало чутье, звериное ощущение опасности и тревоги — способность, подаренная войной то ли к добру, то ли к худу, награда ее и память. Испуганное лицо мужика у ближнего воза послужило толчком или что другое, но поручик Сабуров быстро осмотрелся окрест, и рука было привычно дернулась к эфесу, но потом опустилась.

Его умело обкладывали.

Пузатый станционный жандарм оказался совсем близко, позади, и справа надвигались еще двое, помоложе, поздоровше, ловчее на вид, и слева двое таких же, молодых, ражих, а спереди подходили ротмистр в лазоревой шинели и какой-то в партикулярном, кряжистый, неприятный. Лица у всех и жадно-азартные, и испуганные чуточку — как перед атакой, право слово, только где ж эти видели атаки и в них хаживали?

— Па-атрудитесь оставаться на месте!

И тут же его замкнули в плотное кольцо, сторожа каждое движение, сапогами запахло, луком, псарней. А Сабуров опустил на землю кофр-фор и осведомился:

— В чем дело?

Он нарочито не добавил «господа». Много чести.

— Па-атрудитесь предъявить все имеющиеся документы, — сказал ротмистр — лицо узкое, длинное, щучье.

— А с кем имею?

Он нарочито не добавил «честь». А вот им хрен.

— Отдельного корпуса жандармов ротмистр Крестовский, — сообщил офицер сухо и добавил, малую толику веселее: — Третье отделение. Изволили слышать?

Перейти на страницу: