Выдумщик (Сочинитель-2)

Некрасов, когда его отшвырнуло к стене, уткнулся носом в совковую лопату — ее он и подхватил, вскочив на ноги. Страх смерти придал сил и решительности — лопата, описав дугу, ударила повернувшегося к «истопнику» человека по голове. Он упал, а Плейшнер хрипло выдохнул, уже замахнувшись на второго, но тот успел среагировать — нырнул под удар и инстинктивно рубанул ребром ладони в полную силу по шейным позвонкам Некрасова…

Мишутка услышал какой-то противный хруст, а потом у него в голове словно телевизор выключился — навсегда… Плейшнер упал лицом в бетонный пол, но боли уже не почувствовал. Тот, кого он ударил лопатой, вскочил на ноги, бросился к пленнику — и очень быстро понял, что Некрасов больше не сможет ответить ни на какие вопросы… Человек стащил с головы маску, скривившись от боли, и с досадой сказал напарнику:

— Ты что, очумел? Полегче не мог? Он же нам живой нужен был… Вот, блядь… Давай, топай за Санычем, он нам устроит «разбор полетов»!

Старший, спустившись в подвал, немного повозился с телом Плейшнера, потом безнадежно махнул рукой:

— Все… Ну что — силу девать некуда? Совсем работать разучились… Чего стоите? Давайте теперь в цемент его… Терминаторы хуевы…

Известие о похищении Плейшнера вызвало в Питере много толков — в определенных кругах города, конечно, в основном, в бандитских и правоохранительных. Ну, и в порту об этом скоро судачили чуть ли не все подряд — потому что там Некрасов был человеком не последним… До майора Назарова эта новость дошла 19 мая. А поскольку Аркадий Сергеевич уже знал об убийстве Гришина, для него не составило труда сопоставить два факта и понять, кто мог «заказать» похищение Плейшнера… А поняв это, Назаров почувствовал такую тоску, что — хоть на луну вой… Если раньше у майора еще оставались слабые надежды на то, что всю эту грязную историю с поставкой «Абсолюта» можно будет как-то тихо «закрыть», то теперь этих надежд не осталось. Слишком много всего уже наворочено вокруг этой проклятой водки — слишком много…

Аркадий Сергеевич срочно встретился с Бурцевым, посмотрел на руководителя «ТКК» — и понял все без слов.

— Максимыч, — устало сказал майор бывшему подполковнику. — Ты хоть понимаешь, что творишь? Мы же в обычных уголовников превращаемся…

— Я творю?! — взорвался Бурцев. — Может, это я Диму Гришина убил? Или водку я сам у себя скоммуниздил?

Назаров вздохнул:

— Нас вычислят — это же элементарно… Ты что, не понимаешь?

Бурцев упрямо мотнул головой:

— А ты что предлагаешь — на жопе ровно сидеть? Вычислят… Сейчас не прежние времена… Вычислить и доказать — разные вещи… И фора временная у нас пока еще есть… Если найдем груз — Бог даст, вывернемся как-нибудь. А вот если не будет груза — тогда, действительно, кранты… Мне, по крайней мере…

Аркадий Сергеевич взглянул Дмитрию Максимовичу в глаза и увидел там нехороший фанатический огонек, по которому понял, что Бурцев уже потерял способность холодного и безэмоционального анализирования ситуации… Дмитрий Максимович явно решил идти ва-банк — ему, действительно, было, что терять.

— Как ты думаешь, — медленно спросил Назаров, — те, кто выкрал Плейшнера, смогли получить информацию о грузе?

Аркадий Сергеевич нарочно задал вопрос в такой странной форме — он уже опасался всего, в том числе и «аудиоконтроля» со стороны Бурцева — так, на всякий случай, чтобы еще крепче его, Назарова, к себе привязать… Хотя — куда уж крепче…

Дмитрий Максимович понял, усмехнулся:

— Брось ты, Аркадий… Если мы и друг друга еще начнем подозревать… А что касается Плейшнера, то… Мне так кажется, что он, к сожалению, не все, что знал, рассказать успел… Но водку хитил он, это точно. А вот где она сейчас — это вопрос…

Хоть и призывал Бурцев Назарова доверять друг другу, а ответил в той же манере — так, чтобы сторонний человек, услышавший эту фразу, не мог напрямую «привязать» Дмитрия Максимовича к похищению Плейшнера.

Аркадий Сергеевич долго молчал, а потом сказал, потирая лоб сухой рукой:

— Максимыч… У меня такое чувство, будто кто-то нас все время за ниточки дергает, заставляет делать заранее просчитанные ходы… Что-то нечисто со всей этой историей…

— Да перестань ты, Аркадий, — махнул рукой Бурцев. — Это все нервы… У меня у самого — такие нервы, что… Ты в мистику-то не впадай… Какие еще ниточки? Кто дергает?

Назаров вымученно хмыкнул:

— А если — аноним? Кто это? Зачем ему было звонить, говорить о Плейшнере? Зачем?