Выдыхай (СИ)

— Так вернись, Мари, — его дыхание такое же рваное, как и моё. — Вернись, и я дам тебе всё и даже больше. Я буду целовать тебя так, что ты забудешь обо всём. Я буду любить тебя, моя девочка. Кончи для меня сейчас, я хочу услышать своё имя.

Его голос такой соблазнительный, такой господствующий, что я не могу не подчиниться:

— Кир, — улетаю в нирвану. — Я люблю тебя.

Мы на одной волне снова, несмотря на семь тысяч километров воды и суши между нами.

— Ты ведь не вернёшься, — говорит он, едва придя в себя после нашего общего, одного на двоих, оргазма.

— Не вернусь, — с этим непросто согласиться сейчас, хочется лететь в Палеру немедленно. Но мы оба знаем, что это невозможно.

— Тебе ещё снятся кошмары? — спрашивает неожиданно.

— Да.

— Они должны пройти, Мари. Потому что ты не можешь перепутать нас. Ты точно знаешь, когда к тебе прикасаюсь я, даже в темноте. Помнишь?

— Откуда ты… — но я не успеваю задать вопрос, осознав ответ.

— Она недолго ломалась, солнце, продала тебя почти сразу, — усмехается он. И я, как ни странно, не злюсь на него.

— Мы чёртовы наркоманы, Кир, — говорю горько.

Доза за дозой моё пристрастие поглощает меня. И он такой же зависимый, как и я. Просто больные люди.

— Несомненно, — как же хочется прижаться сейчас к нему! — Сладких снов, Мари.

— Приснись мне, — прошу напоследок. Но в трубке уже гудки.

АЛЕКС

Время летит, а я никак не решусь сказать Мари, что её карманный щенок собирается прилететь на нашу свадьбу. Гадаю, может она уже в курсе? Но принцесса никак не намекает на это. Снова задумчивая и отстранённая. Палера и грёбаный Арафат никак не хотят отпустить её.

На следующий день после звонка Самира она неожиданно отказывается от услуг Холли, никак не объясняя своё решение.

— Я справлюсь без неё, — заявляет уверенно. — Ты же мне поможешь? — как я могу не согласиться?

Осточертело всё, хочется быть рядом с Мари. Я чувствую, что чем дольше мы порознь, тем больше она ускользает от меня. Это совсем не то, чего я хочу. Но жёсткий контракт не оставляет места для манёвра. Он даже почти не оставляет времени на телефонные разговоры. Надо потерпеть два долбанных месяца, уговариваю себя. Скидываю ей видео и фото, голосовые. Хочу, чтобы она чувствовала, что я рядом.

Арафат заявил, что Мари в безопасности, но свою охрану так и не отозвал, лишь уменьшил вполовину. Принцесса жалуется, что ходить с такой толпой за спиной невыносимо. Уж я-то в курсе. Два месяца и я буду всегда рядом, не подпущу никого. Потерпи, малыш.

33

МАРИ

Одиннадцатое июля. Всё готово, мы успели даже чуть больше, чем планировали. Алекс настоял, что не стоит встречать его в аэропорту, дабы не провоцировать новую волну сплетен, и я с нетерпением жду его дома. Напрыгиваю на него, как только переступает порог нашей крошечной квартиры. Не могу расцепить рук, так соскучилась. Вживую видно, как сильно моя звезда устала, такой осунувшийся и замученный. Но он улыбается счастливо, и я целую морщинки вокруг его глаз, растворяясь в тепле его надёжных рук. Наконец-то.

— На сегодня у меня прекрасный план, Алекс. Ты ешь, спишь и никуда не идёшь, не отвечаешь на телефонные звонки и не делаешь ни-че-го.

— Что, так плохо выгляжу? — смеётся он.

— Отвратительно, — я целую его, попутно стягивая футболку. — В душ. Завтрак я уже заказала, привезут с минуты на минуту.

— Ты не можешь отказать старому больному человеку, — настаивает он, затягивая меня за собой в ванную комнату. — Потри мне спинку принцесса.

— Почистить крылышки? — давно не чувствовала себя такой счастливой.

— Да, — невозможно не согласиться. Но в этот момент приезжает курьер и мне всё же приходится сбежать.

Собственно, курьеров я не видела уже давно — всё что мне привозят, отбирает охрана уже у подъезда. Благодарю Шона и спешу вернуться к моему ангелу, соскучилась по его крыльям. Он уже в душе, стоит ко мне спиной и намыливает широкие плечи. Скидываю платье прямо на пол и ступаю под горячие струи воды. Прислоняюсь к его крепкой спине, провожу пальцами по кубикам пресса. Алекс разворачивается ко мне и подхватывает на руки, прижимает к стене, целуя безудержно.

— Ты скользкий тип, — подшучиваю над ним, поглаживая мыльные плечи, в то время как он целует мою шею.

В этот момент просыпается Эрик и решает поздороваться с папой. Видимо ему не понравилось, как тесно мы стоим. Почувствовав лёгкий толчок, Алекс расплывается в улыбке, чуть отодвигается и кладёт на мой живот руку:

— Привет, сынок, — но сынок уже затих, получив желаемую свободу.

— Кажется, он против такой позы, — мы целуемся снова.

— Тогда сзади, — он разворачивает меня уверенно. Впрочем, я не возражаю. Контраст холодной плитки под грудью и горячего тела сзади будоражит. Алекс скользит пальцами между бёдер. Три недели в разлуке сделали тело гиперчувствительным, легчайшие поглаживания приводят в экстаз. Он прикусывает плечо, раздвигая коленом мои ноги. Входит осторожно, словно боится навредить. Мы двигаемся медленно, слишком медленно, хочется драйва. Я выгибаюсь в его руках, требуя разрядки:

— Быстрее, Алекс.