Выдыхай (СИ)

Мы целуемся под гром аплодисментов и поворачиваемся лицом к регистратору. Далее следует стандартная процедура, когда девушка в строгом синем платье спрашивает, согласны ли мы вступить в брак. А у меня горит затылок. Этого не может быть, но я уверена, что сейчас Кир прожигает меня своим взглядом. Отмахиваюсь от сумасшедшей мысли, возвращаясь к обмену кольцами и коронному: «Объявляю вас мужем и женой». Ещё один поцелуй, теперь уже в роли миссис Эванс. Алекс обнимает меня крепко и чуть отворачивает от гостей, шепчет срывающимся голосом:

— Мари. Прошу тебя, когда повернёшься, будь со мной. Пожалуйста.

Моё сердце пропускает удар, чтобы затем забиться раненой птахой. Потому что мне не померещилось, и он здесь. Вот кого прятала от меня мама. Весь в чёрном, что уж говорить, и, правда, похож на демона или дракона из старой сказки. А на руках у Кира его мини-копия. «Хорошо, что он без Алии», — отмечает мозг без какого-либо моего участия, потому что… Просто потому что.

Кир нарушает ход церемонии, его не волнуют всякие условности. Впрочем, ничего нового. Он подходит к нам вместе с Джамилем, крепко сжимая черную кожаную папку. Я отмечаю, как побелели костяшки на той руке, которой он держит документы. Вторая держит сына уверенно и аккуратно. Кроха улыбается мне такой же, как у отца, улыбкой, только беззубой. Кир говорит тихо, только для меня, говорит по-палерски, завораживая звучанием восточной речи:

— Мы с Джамилем пришли поздравить тебя. И попрощаться. И мне жаль, что шесть лет назад я был слишком молод для того, чтобы найти и украсть тебя раньше, чем он, - его золотистые глаза, полные боли щедро делятся этой болью со мной. — Есть вещи, которые мы не можем изменить. Например, то, что в моём сердце и по закону Палеры ты останешься моей навсегда, так же как и матерью для Джамиля. Ты не знала? — я качаю головой, в такие тонкости меня никто не посвящал. — Ты сказала мне когда-то, что когда любишь, желаешь человеку счастья. Будь счастлива, Мари.

Кир суёт папку с документами на мою свободу в руки Алексу, делает один бесшумный шаг, целует меня в губы коротко на глазах у всех, ничего не стыдясь и не опасаясь. Джамиль с радостью хватается за прядь моих волос и не хочет выпускать. Отец осторожно выпутывает локон из его цепких пальчиков и поворачивается к Алексу, протягивая ему открытую ладонь. Предложение если не мира, то перемирия. Мой муж, теперь уже муж, раздумывает пару мгновений, но всё-таки отвечает на рукопожатие.

— Береги её, — смотрит серьёзно, говорит по-арански. Разворачивается и уходит быстрым шагом. Сердце рвётся за ним. Ноги приросли к доскам помоста. Так надо.

Под навесом царит странная тишина. Большинство присутствующих ничего не поняли, но жест Кира был весьма красноречив. Алекс сжимает мою ладонь, притягивает к себе. Я считаю до десяти по-кирийски, затем по-арански и по-палерски, но всё никак не могу поймать дыхание, улыбнуться и вернуться к нему. Всё в той же гнетущей тишине к нам подходит Дэниел Стоун, он вручает мне огромную корзину белых пионов. В ней карточка с одним единственным коротким словом: выдыхай. Как же он меня знает наизусть. Я делаю долгий выдох. Наконец, улыбаюсь Алексу. И возвращаюсь к моему безупречному мужу на нашу идеальную свадебную вечеринку.

Отец увозит свидетельство, вручённое Киром, чтобы спрятать в своём сейфе, а мы продолжаем веселиться. Сквозь так и не выступившие на глазах слёзы. Мы катаемся на сёрфах и танцуем, угощаемся изысканными закусками и шампанским, фотографируемся. Это прекрасный день. Сладко-горький, как и всё, что связано с Киром. Я бросаю букет, но есть только одна девушка, которая может его поймать, и я даже не поворачиваюсь к Ирэн спиной. Алекс поёт мне о любви. О нашей любви. И под конец вечера я окончательно принимаю свой выбор. Я — миссис Эванс, не бейгали Арафат.

АЛЕКС

Ворочаясь в ночи, единственное, что я придумываю, это заручиться поддержкой Хелен. С её талантом к мирным урегулированиям есть шанс, что всё пройдёт хотя бы без мордобоя. Пишу ей сообщение в ночи, на которое мать Мари отвечает почти мгновенно. Безусловно она на моей стороне. «Она с тобой только потому, что на твоей стороне её семья и родина», — сказал он когда-то. Возможно, но она со мной и это главное.

Всё утро после отъезда принцессы в салон красоты не нахожу себе места. Она же не передумает? Не сбежит от меня прямо у алтаря? Бред. Я доверяю своей девочке.

Все гости уже в сборе, и я стою, ожидая Мари там, где мы договорились встретиться утром, когда замечаю знакомую фигуру в чёрном. Долбаный Арафат ничего не боится, спокойно садится на свободный стул в последнем ряду, держа на руках ребёнка. Его-то зачем притащил? Чтобы в драку не вступить? Я делаю шаг в его сторону, чтобы выпроводить наглеца отсюда, но Хелен материализуется рядом со мной, кладёт руку на плечо в успокаивающем жесте и обещает разобраться.

— Жди Мари, — просит спокойно. — Мы не дадим ему шанса всё испортить.