Выдыхай (СИ)

У нее рассечена бровь, отчего кровь тонкими струйками заливает правую часть лица, сбиты на руках костяшки, на запястьях крснеют четкие следы чужих пальцев, содран локоть. Останавливая взгляд на Карданвале, она глубоко вздыхает, словно ожидая, что за учиненный беспредел он может пристрелить ее на месте.

— Думаешь, — хрипит Алекс, с трудом перебарывая приступ подступающего кашля. — Думаешь, я не скажу им, что ты якшаешься с американцем?

Секундное промедление. Мгновение, для того, чтобы обернуться вновь к своему обидчику.

Выстрел.

Облачко серого дыма зависает в воздухе, медленно оседая на пол. Длинные, кажущиеся мраморно-белыми пальцы Джей с силой сжимают верный Вальтер — он удобнее лежит в руке, нежели успевшая, все же, полюбиться Беретта.

— Ложь, — констатирует МакКинли, а затем, повернувшись к Майлзу и глядя ему в глаза, повторяет, разделяя слова: — Это. Наглая. Ложь.

Трудно спорить, когда у оппонента есть такой веский аргумент, как заряженное огнестрельное оружие в руках, которое может резко пойти в ход. Однако магнат делает шаг вперед из толпы, миролюбиво поднимая руки, но не говоря при этом ни слова. На его губах гуляет добрая — излишне открытая («Потому, что напускная» — думает про себя Джей) — улыбочка. Но в чужом взгляде отчетливо проглядываются внезапно проснувшееся недоверие и сомнение в правдивости ее слов.

— Мисс МакКинли, — он словно гипнотизирует бархатным голосом, — если, в самом деле, это клевета, то что вам мешает убить пленника?

— Отсутсвие прямого приказа, — она отвечает, не задумываясь, и, на самом деле, даже не врет.

— Считайте, что приказ был, — Карданвал чуть склоняет голову вперед, и в его лице прослеживается что-то совершенно ему чуждое, хищное.

Ведь нет ничего сложного — спуститься вниз, в подвал, по единственной лестнице, снять с гвоздя связку ключей, из которых нужный — только один, а все остальные болтаются на этом кольце только для вида. Отпереть хлипкую железную дверь, до этого держащуюся только на честном слове. Привычным жестом вскинуть руку с пистолетом.

Главное — не медлить, не задумываться, не смотреть. Это всего лишь работа. Такая же работа, как у художников и пекарей. Джей МакКинли не боится мышей, тараканов и змей. Джей МакКинли не боится смерти — и своей, и чужой. Джей МакКинли совершенно не боится убивать, однако, случайно встретившись взглядом с американцем, с удивлением замечает, что глаза у него, оказывается, синие. Она медлит всего пару секунд, но и этого времени Карданвалу достаточно, чтобы сделать необходимые выводы и подавить усмешку.

МакКинли убивает Рэдлайна, с совершенной точностью, не изменившей ей даже в такой момент, выпуская во вражеского агента две пули — в грудь, и в голову. Затем, опустив оружие, оборачивается к Карданвалу и, дождавшись его утвердительного кивка, поднимается с ним наверх, в саму хижину, где почти никого из ведер не осталось.

Поддевая носком берца — все же, они удобнее кед, которые приходится носить, в основном, на людях, чтобы особо не выделяться — бездыханное тело Александра Хьюго, Джей бросает безразличное:

— Я это потрошить не буду, — а затем уходит, мечтая вернуться в гостиницу, где остановились все участники Гран-При и куда заселили и их команды.

Иван, под тяжелым взглядом босса мафии Хьюго, вынужден идти избавляться от двух трупов. Карданвал же, хоть и слегка повергнутый в шок внезапным окончанием и сегодняшнего заезда, и вечера в целом, отправился в отель в весьма приподнятом, если не сказать, благодушном, настроении.

========== Часть 5 ==========

Капли конденсата монотонно ударялись о металлический подоконник, рассыпаясь тысячами мелких брызг, отчего на грязном стекле через некоторое время образовалась небольшое пятнышко. Если в него посмотреть — можно увидеть далеко простирающееся темно-синее небо, но только если глядеть вверх, присев на пол перед окном; если наблюдать с высоты нормального человеческого роста, то перед глазами оказывается бывший когда-то белым подоконник; если же этот кружочек находится ровно на уровне глаз — видно только унылую серую, местами потрескавшуюся стену здания напротив.

Периодически мигающий желтый свет дышащей на ладан настольной лампы заставлял Профессора Цета подслеповато щуриться, то и дело вытирая платком слезящиеся глаза. Карданвал, побрезговавший садится на старое кресло, которое уже один раз напугало его, ужалив решившей вылезти пружиной, стоял в центре импровизированного кабинета, задумчиво сложив руки на груди. Немец то и дело поднимал на него вопросительный взгляд.

Хладнокровное двойное убийство удивило магната, если не сказать, что повергло в шок. Он покинул рыбацкий домик сразу после ухода Джей, незаметно проследив за девчонкой весь путь от пристани до гостиницы, после чего, вернулся обратно. В его голову пришла одна толковая мысль, и он собирался обсудить ее лично с Цетом. Все-таки киллер находилась целиком во власти немца, и кто знает, может, ему срочно потребуется убрать еще кого-то.