Выдыхай (СИ)

Узнав о гибели боевого товарища, с которым его свело еще бурное студенчество, Финн был преисполнен слепой ненависти к немецкому оружейнику, мечтая собственными руками вытрясти из этого жалкого человечешки всю душу, отомстив за друга. Однако эмоции редко выходили у МакМислла на первый план. Гораздо важнее было продумать все настолько тщательно, чтобы даже малейшее колебание ветра или внезапно изменившаяся погода были учтены и на эти случаи предусматривались бы определенные действия.

Но Его Величество Случай снова перепутал англичанину все карты, не позволив ему при выходе ситуации из-под контроля, вовремя вмешаться и все исправить. Ведра взяли первым именно его, отрезав Холли и Мэтру все возможные пути отступления. В этой истории не могло быть сказано «Выбирайся сам». Без МакМиссла им было не выбраться.

Мэтр за спиной обреченно и тяжело вздохнул, и из-за значительной разницы в росте веревки натянулась вновь, неприятно проезжаясь по ноющим плечам. Оглушительно пробило три часа и родившийся где-то там, выше, в колоколе, звук, набатом застучал в ушах обоих мужчин. Металлическая шестерня со скрежетом дала ход, словно напомнив, что пленникам осталось совсем недолго.

До чуткого слуха британца донеслись вдруг звуки шагов и негромкие разговоры, даже смех — ехидный и мерзкий, отдавшийся неприятным холодком где-то в районе копчика. Вытянувшись, насколько в его положении это вообще было возможно, Финн различил меж шестернями три фигуры, находившихся на площадке людей.

Один был занят телекамерой, второй держался возле его плеча; третий стоял чуть поодаль. Но вдруг кто-то из них, кажется, первый, громко выругался, тотчас же отчитываясь по гарнитуре. Разговор у него получился недолгим, но весьма эмоциональным. Со скрежетом повернулась шестерня, давая англичанину больше обзора.

Грэм и Эйсер — неразлучная парочка с камерой — и кто-то третий, все это время стоявший спиной, возмущенно препирались между собой.

— Почему ничего не работает? Ты не ронял ее? — недоуменно и при этом крайне недовольно.

— Тихо ты, дай послушать Профессора, — возмущенное рявканье.

— Успокойтесь вы, оба, — голос был напорядок выше, но злее и раздраженнее. — Переходите на резервный план!

— Что за резервный план? — Эйсер — вроде, это был именно он — задумчиво почесал затылок.

— Заложим бомбу этому недотепе в бокс — третий человек говорил очень спокойно, демонстрируя здравый рационализм. — Заедет на пит-стоп — тотчас же весь пит-лейн взлетит на воздух, — Грэм с Эйсером задумчиво переглянулись: логика в этих словах явно прослеживалась.

Судя по их дальнейшим действиям они, наконец, пришли к консенсусу, и Грэм с Эйсером, забрав телекамеру, торопливо ретировались. Третий недолго постоял, низко опустив голову, затем обернулся, долго и задумчиво поглядел на Мэтра, а потом перевел взгляд на МакМиссла, словно бы случайно встретившись с ним глазами.

В этой женщине — коротко стриженной и не очень привлекательной — Финн узнал телохранителя Цундаппа, однако лицо ее все-равно казалось каким-то чужим и невиданным доселе. «Человек-невидимка», как окрестил британец подобный человеческий типаж, долгим, тяжелым взглядом сверлила англичанина.

МакКинли с каким-то внутренним упоением разглядывала до боли знакомые черты аристократического лица мужчины, щуря жутко-темные — она догадывалась, что Финну кажется именно так — провалы глаз. Как давно она мечтала об этой встрече! Сколько лет ненавидела британца и желала ему смерти!

И вот, он в ее руках. Ей приказано убить и она убила бы, если б только не ДеЛюкс. Девчонку, такую же зеленую, как когда-то была она сама, вышедшую в «поле» впервые в жизни, было, конечно, отчего-то, совсем по-человечески, жаль. Однако, если уж быть совсем честной, свернуть ее худую белую шейку своими руками хотелось гораздо больше, нежели убрать, наконец, с дороги надоедливого МакМиссла. Может быть, Финн даже сможет выбраться — если включит голову (британец умеет это делать иногда крайне вовремя). На британского подданного было плевать. А вот лицезреть, как в тех огромных зеленых глазищах гаснет яростное пламя жизни… Да, определенно, самолюбие Джей это зрелище удовлетворило бы с лихвой. Если жизнь Евы МакКиддл не сложилась так, как ей бы самой хотелось, то почему бы наглядно не продемонстрировать всем, что бывает с агентами, которых сбросили с крыши, объявили погибшими, а потом пытали электричеством? Ее совесть свое отжила — пришло время хладнокровной мести.

Киллер ступила на металлическую платформу, служившую неким подобием технического лифта, но перед тем, как нажать рычаг и поехать вниз, женщина, довольно громко произнесла:

— Ваше время пришло, МакМиссл! Спасите, наконец, не только себя! — Финн дернулся от громкого, показавшегося смутно знакомым голоса.