Выдыхай (СИ)

Никто не должен знать, что творится в ее голове; мотивы ее поступков навсегда останутся похоронены вместе с ее секретами в глубине души — там, куда никто не имеет права влезать. Пусть только небо — безмолвное и далекое — знает о ее боли, и о ее вечном сиротстве, которое со временем превратилось в преследующее на протяжении всей жизни, тотальное одиночество.

В том одиночестве не было ничего — ни хорошего, ни плохого. Просто пустота. Вечная, глухая, окутывающая со всех сторон и обхватывающая слабо трепыхающуюся душу своими пушистыми, теплыми лапами, чтобы потом, в один прекрасный момент, запустить в нее длинные черные когти, разворошить, вывернуть наизнанку, да так и оставить, чтобы душа, кровоточащая, пульсирующая, медленно гнила, чернела, а затем бы просто выболела, оставив на своем месте только зияющую дыру. И эта пустота осталась не только на месте разъденой ее губительным ядом души Джей — она отравила все ее существо изнутри, плотно вплетясь в грудную клетку изнутри, протянув по венам свои мерзкие щупальцы, встроилась в ДНК, смешалась с кровью, впиталась в кожу и отразилась в черных глазах, так красиво когда-то отражающих звезды.

Пустота сделала из Джей чудовище с темными провалами глаз и ледяной усмешкой, больше напоминавшей кровожадный оскал.

***

Финн стоял возле окна, сложив руки на груди, задумчиво, но при том, словно бы слепо, глядя в даль. Часы над головой отщелкивали секунды, и этот звук невероятно раздражал и без того находящегося в последнее время на пределе своего возможного спокойствия мужчину.

Наконец, открытое слушание. Толпа журналистов, с понедельника находившаяся на низком старте, готова была разорвать любого, кто обладал хоть минимумом информации по такому громкому делу. Ни МакКуину, ни его другу Мэтру — с которого, кстати, взяли подписку о неразглашении данных следствия — ни МакМисслу, успевшему открыто засветиться во время задержания Карданвала на площади перед Букингемским дворцом, пронырливые бумагомаратели не давали прохода, умудряясь приставать едва ли не на улицах. Сам американский гонщик и его друг знатно понервничали за время пребывания в Лондоне — по закону они не могли покинуть Англию и вернуться домой до окончания всех внутренних, закрытых, судебных процессов и открытого вынесения приговора по делу.

И вот сейчас, наконец, сейчас, когда вся история подошла, наконец, к своему логическому завершению, на душе у МакМиссла отчаянно скребли кошки: с момента исчезновения ДеЛюкс со всевозможных радаров MI6 прошло слишком много времени, чтобы можно было делать хоть сколько-нибудь положительные прогнозы. Конечно, его ребята отлично умели рыть землю носом, однако, уже сейчас Финн опасался, что в действительности увидит напарницу уже только в земле. Если, конечно, увидит вообще.

Как жестко иногда умеет насмехаться судьба: две девушки, только-только выпустившиеся из академии MI6, погибли на первом же задании, с разницей, правда, в десять лет, однако, они обе были под руководством МакМиссла. И их обоих он не сберег. Собственный опыт и годы, отданные слепой, но верной службе Британской короне меркли по сравнению с тем живым, возведенным в абсолют упорством и энергией, которой фонтанировали обе оперативницы.

Они были очень похожи, но одновременно с тем — диаметрально разные. В Холли Финн видел четкую рациональность, холодный ум и сведенную почти к нулю жажду ненужного риска. Ее ожидала великолепная карьера; она была бы образцом поведения равно как для молодежи, так и для тех, кто постарше, но кому посчастливилось бы работать с ней бок о бок.

А у Евы были горящие азартом огромные черные глазищи, невероятное, почти эгоцентричное самолюбие, держащееся под строгим контролем, а также, в отличие от ДеЛюкс, у МакКиддл была сила и четкое осознание этой самой силы. МакМисслу Ив одновременно напоминала его только в более молодом возрасте, но иногда ее суждения откровенно пугали: взрощенная с детства в глубине ее души неискоренимая жестокость, помноженная на понимание, какая власть над чужой жизнью может сосредоточится в ее руках могли привести к непрогнозируемому результату.

Стоило лишь слегка исказить ее мировосприятие, ненавящего напомнить о том, что люди — жалкие существа, которых можно, а иногда и нужно уничтожать; показать, на сколько, на самом деле, никчемна человеческая жизнь и как легко ломаются чужие кости в руках более сильного противника, как из профессионального агента МакКиддл могла почти моментально переквалифицироваться в хладнокровного убийцу. Совершенная нежность, которой Ив показалась Финну в первую их встречу, превратилась бы в не менее совершенное зло.