Выгодный риск

– Какой ты скучный, Пушкин… Ну, начинай оттуда! – Михаил Аркадьевич сделал широкий жест.

– О да! Сгораю от любопытства! – сказал Жано, опрокидывая рюмку.

– Прошлым летом в Ницце господин Алабьев Кирилл Макарович совершил большую глупость, – начал Пушкин, глядя в запотевшее окно трактира. – Он тайно женился без разрешения отца. Высока вероятность, что по безумной любви. Брак был не церковный, а гражданский: зарегистрирован в муниципалитете города Ниццы. О чем мы имеем точное свидетельство…

– Телеграмма пришла сегодня утром, – подтвердил Жано.

– Женой его стала некая Мещерина, Лидия Павловна. Брак было решено сохранить в тайне. До поры до времени. К сожалению, о нем узнала сестра Кирилла. Однако Валерия не знала, на ком именно женился брат. Иначе все бы сложилось по-другому. Даже этой информацией она умело воспользовалась: под угрозой разоблачения заставила брата добывать для нее деньги. Афера была проста: надо было найти русского туриста, предложить ему застраховать свою жизнь в пользу третьего лица, пообещать, что знакомый врач выпишет свидетельство о смерти, после чего уехать из Ниццы и получить деньги. За вычетом процентов организатора и лица, которое пойдет в кассу за деньгами. То есть Валерии…

– Как же ему верили? – спросил Эфенбах, который не верил никому и ничему принципиально.

– Кирилл Макарович – сын известного страховщика, такой не обманет. Тем более клиенты выбирались легковерные: Валерия указывала на тех, кого успешно грабила баронесса фон Шталь…

Михаил Аркадьевич многозначительно погрозил пальцем:

– Ох, лиса-стрекоза наша огнеокая, шалунья!

Из русской фразы Жано понял немного, но и не больно-то хотел.

– Это очень похоже на правду! – заметил он.

– У вас, инспектор, будет возможность задать господину Алабьеву любые вопросы, – сказал Пушкин. – Оставалась одна проблема: знакомого врача не было. Клиент должен был погибать по-настоящему. Но так, чтобы признали за несчастный случай. Кирилл Макарович нашел решение: отводил жертву на крутой откос берега и наносил удар в горло булавкой. Человек падал с высоты и ломал себе шею. Полиция, не слишком тщательно занимаясь расследованием смерти русского туриста, выносила заключение о несчастном случае…

– Увы, это так! – Жано только развел руками. – Мы были слепы, как кроты…

– Валерия брала у баронессы паспорт и получала в страховом обществе премию, – продолжил Пушкин. – Наверняка ее деньги хранятся на банковском счете в Ницце…

– Неужели она не знала, что брат убивает?

– Знала. Но ей было безразлично. Кирилл Макарович говорил, когда идти в кассу с паспортом фон Шталь. Остальное ее не касалось.

– Но ведь с каждым убитым юный месье попадал в большее рабство от сестры! – не унимался Жано.

– Он не мог не понимать этого, – согласился Пушкин. – Но что ему оставалось? Чтобы освободиться от рабства, он пошел на больший риск: помог утонуть жене Алабьева…

– Какая жестокость: убить мать!

– Она его мачеха… Одной цели Кирилл Макарович добился: Валерия не могла ни о чем думать, кроме смерти матери. Но возникла куда большая напасть: его отец влюбился в госпожу Мещерину, пожелав сделать своей третьей женой. Сказать Алабьеву, что мадемуазель Мещерина – его жена, Кирилл не мог: выгнали бы из семьи без копейки. Тогда молодые супруги решили затаиться: пусть Алабьев женится на Лидии Павловне в России. А там что-нибудь придумается. Так и случилось. Только жить в одном доме с женой, делящей ложе с твоим отцом, – испытание, которое трудно представить. Но Кирилл Макарович терпел.

– Как же соколик обжегся? Опять Валерия постаралась? – Михаил Аркадьевич налил себе и французу. Они выпили за торжество Закона. С большой буквы «З».

– Нет. Иначе бы она погибла значительно раньше, – сказал Пушкин. – Младший брат Кирилла Макаровича, Матвей, с детства почти не говорил. Смерть матери так на него подействовала, что он еще и оглох. Так считалось. На самом деле отец попросил Матвея быть его ушами. Он – любимец отца, именно ему Алабьев хотел оставить дело.

– Немому? – изумился Эфенбах, думая, что пора забирать из общества деньги.

– Полагаю, мальчик вскоре откроет большие таланты…

– Не о нем речь, раздражайший мой…

– Именно о нем… – возразил Пушкин. – Алабьев-старший обладал звериным чутьем и заподозрил неладное. Любовь к юной жене не застила глаза. А Матвей все слышал, его никто не стеснялся. Видимо, он узнал, что брат и мачеха слишком нежно общаются. Это произошло примерно месяц назад. Не зная всей правды, Алабьев решил, что сын покусился на его жену… Выносить такой скандал означает погубить страховое общество. После такой грязи никто не принесет и копейки. У Алабьева остался один выход: продать общество. Он пишет брату месье Жано, что готов завершить сделку…

– О да! – Инспектор оживился. – Брат сразу согласился приехать в Москву. Только я опередил его…